Проклятие гробницы фараона
Шрифт:
Изнутри раздался свистящий звук, похожий на тот, что издает банка кофе, когда ты первый раз ее открываешь и оттуда выходит воздух.
Тихо вскрикнув, я попятился.
Крышка приподнялась еще на дюйм.
Я сделал еще один шаг назад. Фонарик выпал из моих рук. Я подхватил его дрожащими пальцами и посветил на саркофаг.
Щель между крышкой и остальной частью саркофага была уже шириной в фут.
Я втянул воздух.
Нужно было бежать, но от страха я не мог сдвинуться с места.
Я хотел
Крышка затрещала и приподнялась еще на дюйм.
Еще на один.
Я посветил в щель, еле удерживая фонарь трясущимися руками.
Из темной глубины древней гробницы на меня уставились два глаза.
6
Я беззвучно всхлипнул и застыл на месте.
По моей спине зазмеился холодок.
Крышка приоткрылась еще на один дюйм.
Глаза смотрели прямо на меня. Холодные глаза. Дьявольские.
Древние глаза.
У меня сам собой открылся рот. И прежде чем я понял, что делаю, я начал визжать.
Визжать изо всей мочи.
И пока я так визжал, не в состоянии повернуться и убежать, не в состоянии даже пошевелиться, крышка открылась до конца.
Медленно, словно во сне, из глубины саркофага поднялась темная фигура.
— Сари?!
На ее лице расплылась широкая улыбка. Глаза ехидно блестели.
— Это не смешно! — фальцетом выкрикнул я, и мой голос эхом отозвался от стен.
Но Сари смеялась так громко, что не слышала меня.
Смеялась презрительно.
Я был так зол, что принялся лихорадочно искать, чем бы в нее кинуть. Но на полу не было ни камешка.
В горле от пережитого страха стоял комок.
Сейчас я по-настоящему ненавидел Сари. Она сделала из меня полного идиота. Именно так я выглядел, когда визжал как резаный.
Конечно, она никогда не позволит мне забыть об этом.
Никогда!
— Какое у тебя было перекошенное лицо! — воскликнула она, отсмеявшись. — Жаль, что нет фотоаппарата.
Я был слишком разъярен, чтобы отвечать, и лишь зарычал на нее.
Вытащив из заднего кармана маленькую руку мумии, принялся перекладывать ее из ладони в ладонь. Обычно это помогает мне успокоиться, когда я чем-то расстроен.
Но сейчас мне даже это не помогало.
— Я же говорила, что вчера нашла пустой саркофаг. — Сари отбросила с лица волосы. — Разве ты забыл?
Я снова зарычал.
Я чувствовал себя законченным болваном.
Сначала купился на глупый «костюм» мумии. А теперь это.
Про себя я поклялся отомстить Сари. Пусть даже ценой жизни.
Она все еще хихикала, довольная удачным розыгрышем.
— Ну и видок у тебя. — Сари встряхнула головой.
— Посмотрел
— Со мной бы такого не случилось, — заявила Сари. — Меня вообще не так легко напугать.
— Ха!
Это было лучшее, что я мог придумать. Не слишком умно, признаю, но я был слишком юн, чтобы быть умным.
Я представил, как хватаю Сари, бросаю обратно в саркофаг, закрываю крышку и запираю ее на замок… И тут услышал приближающиеся шаги.
Посмотрев на кузину, я увидел, как изменилось ее лицо. Она тоже услышала шаги.
Через несколько секунд в маленькую комнату ворвался дядя Бен. Даже в тусклом свете фонаря было видно, как он разъярен.
— Я думал, что могу доверять вам, — процедил он.
— Папа… — начала Сари.
Но он резко оборвал ее:
— Я надеялся, что вы не уйдете без предупреждения. Вы знаете, как легко заблудиться в туннелях? И заблудиться навсегда?
— Папа… — снова заговорила Сари. — Я показывала Гейбу комнату, которую обнаружила вчера. Мы собирались вернуться. Честно.
— Здесь сотни коридоров, — с жаром продолжил дядя Бен, не обращая внимания на слова дочери. — Может быть, тысячи. Во многие из них никогда не ступала нога человека. Никто не знает, какие опасности таит в себе пирамида. Вы не представляете, как я перепугался, когда не обнаружил вас на месте.
— Извини, — хором сказали мы с Сари.
— Пошли. — Дядя Бен махнул фонарем в сторону выхода. — На сегодня ваше посещение пирамиды закончено.
Мы поплелись за ним. Мне было очень плохо. Я не только попался на глупую шутку Сари, но и разозлил любимого дядю.
«Сари вечно навлекает на меня неприятности, — с горечью подумал я. — С самого детства».
Сейчас она шла впереди меня, держа отца за руку и что-то ему рассказывая. Вдруг они расхохотались и оглянулись назад.
Я почувствовал, что краснею. Наверняка Сари рассказала, как спряталась в саркофаге и заставила меня кричать не своим голосом. И сейчас они потешались над тем, какой я придурок.
— Смех без причины — признак дурачины! — с горечью выпалил я.
Это вызвало новый взрыв хохота.
Мы провели ночь в гостинице в Каире. Я выиграл у Сари две партии в «балду», но настроение лучше не стало.
Она все время ныла, что у нее только гласные, поэтому игра несправедливая. В конце концов я отнес доску для игры обратно в спальню, и мы сели смотреть телевизор.
На следующее утро мы позавтракали в номере. Я заказал оладьи, но по вкусу они ничуть не напоминали оладьи, которые я ел раньше. Они были жесткими, словно подметки.
— Что мы делаем сегодня? — спросила Сари у дяди Бена, который зевал и потягивался, несмотря на две чашки черного кофе.