Проклятие Гунорбохора
Шрифт:
Далмира взглянула ему в глаза: нет, он не предлагает ей жизнь. Лишь приятную ему отсрочку.
— Хочешь, чтобы я молила о пощаде?
Далмира шагнула назад. Край был совсем близко.
— Мне нравится, когда умоляют, — кивнул он. — Попробуй, быть может, я пощажу тебя.
Он лгал, в его глазах не было ничего, кроме равнодушия.
— Я умолять не стану, — прошептала она. Голос сорвался, сердце заполнил ужас. Неужели… конец?
Ветер свистел меж камней и трепал ее волосы. В синеве неба ярко горело солнце, ее кожа ощущала
— У меня мало времени, Судья, — проговорил наместник. Он рубанул мечом воздух. — Вижу, ты хочешь прыгнуть — так прыгай. Или…
Он вытянул клинок. От горла девушки его отделяла пара шагов. Один выпад.
— Хороший выбор, — прошептала она.
— Хороший, — без тени иронии сказал он. — Тебе повезло, красноволосая. Обычно я выбора не оставляю.
Далмира шагнула к краю. Все, это последний шаг. Дальше — пустота и смерть.
Высоко. Так высоко, что кружится голова. Внизу река, но до нее так далеко… Скорей всего, разобьешься о камни. Что лучше: захлебнуться своей же кровью, или долго лететь, умирая от ужаса? Быстрая, верная смерть или крошечный, невероятный шанс спастись?
— Выбрала? — спросили за спиной.
— Да.
— И?
Далмира шагнула к нему. Наместник улыбался, в глазах плясала смерть. Девушка остановилась. Он медленно поднял меч.
— Нет!
Далмира развернулась и побежала. Твердь кончилась вместе с последним ударом сердца. Дыхание остановилось. Она оттолкнулась и полетела. Скалы разошлись в стороны, открывая необозримый простор. Ветер подхватил и понес ее, как птицу. Горы взметнулись вверх. Видя приближавшуюся землю с узкой полоской воды, Далмира сжалась и закрыла глаза…
Удар был силен, но она успела сгруппироваться и сжаться в комок. Боль была, но не от удара о камни — той боли она бы не почувствовала вообще. Что-то хлестнуло по телу, оставляя кровавые полосы. Еще удар… Оглушенная, Далмира не помнила, как всплыла на поверхность. Река тащила куда-то, и она не сопротивлялась — просто не было сил. Чудом избежав смерти, она плохо понимала, что происходит — тело все делало само. Уцепившись за ветку росшего у воды куста, она выползла на сушу и потеряла сознание.
Очнулась от боли. Все тело болело. Лицо и спину покрывали кровавые рубцы — видно, перед падением в реку она пролетела сквозь дерево или кусты и смягчила страшный удар. Но пусть лицо в крови — она благодарна богам и судьбе. Шрамы — ничто, заживут. Труднее принять, что Инсторн и Аргерд мертвы, а она вновь беглянка. Хорошо, что ее наврняка считают мертвой. Теперь главное — не попасться на глаза воинам одана.
Каждый шаг отдавался болью. Скорей всего, пара ребер все же сломана. Перетянув торс разорванной рубашкой, Далмира сориентировалась и пошла в сторону селения Рианы. Прятаться у мергинов она не станет — воины придут и туда, если уже не пришли. Надо добраться до укрытия Судей. Там есть еда и все необходимое. Там она переждет и отдохнет, там есть оружие. В пещере ее не найдут.
Часто
К полудню следующего дня Далмира добралась до укрытия. Она поела, обмыла и заново перевязала раны. Чувство защищенности и сытость расслабили Далмиру, остаток дня и ночь она проспала.
Прошло два дня. Отдохнув и подлечив раны, Далмира покинула убежище. Оставаться не имело смысла. Очевидно, что поселения мергинов захвачены войсками одана, там ее ждет смерть. Остается одно — бежать. Но куда?
Глядя в небо полными слез глазами, она молилась духам предков, сиявшим в темной синеве мириадами звезд. Арны верили в богов, сотворивших мир и людей. Далмира знала их имена и славу, но не доверяла им. Пусть это зовут ересью, но она верит тому, кого знает с рождения. Отцу и матери, давно живущим там, наверху…
На западе с неба скатилась звезда. Далмира встала и, поправив заплечный мешок, отправилась по ее следу. Предки указали путь.
Эпилог
Гретворн вошел в покои одана. Стражи без звука пропустили его — он мог входить к одану, когда пожелает.
Орэн стоял на балконе, глядя на город. Его город и оданство, которое легче завоевать, чем удержать…
— Мой одан.
Орэн обернулся.
— Ты, Гретворн… С какими вестями?
— Мы вышли на след лазутчика эльдов.
— Прекрасно! — оживился одан. — Кто он? Ты схватил его?
— Нет.
Орэн удивленно взглянул на Гретворна:
— Почему? Или у тебя есть план?
— Нет, повелитель.
— Так возьми этого человека! Действуй, Гретворн, тебе никто не посмеет мешать!
— Я не смогу его взять. Он в отряде, который мы послали за Кхин…
Одан подошел к эмону:
— Что ты сказал, Гретворн? Как ты это допустил?
— Этого бы не случилось, если б отряд набирал не фагир, а я.
— У тебя всегда найдутся оправдания, в отличие от твоих врагов… Кто он, узнать удалось?
— Ты знаешь его, мой одан. Это человек по имени Дорран, брат эмона Эрлайна.
— Проклятье! — рука одана в гневе смахнула со стола дорогой кубок. Недопитое вино пролилось на пол, забрызгав паркет из драгоценного белого дерева. Гретворн молчал.
Орэн стремительно вышел на балкон. Стоя в глубине комнаты, начальник тайной службы видел нервно сжимавшиеся пальцы повелителя. Признак гнева.
— Но я видел список имен. Его там нет, — не оборачиваясь, сказал одан.
— Он вступил в отряд под другим именем.
— Тогда как ты узнал…
— Один из моих агентов узнал его. Но это произошло слишком поздно. Пока мне сообщили, отряд Шенна уже переплыл Кхин. Мои люди не успели остановить корабль.