Проклятие Гунорбохора
Шрифт:
Убранство дома было неплохим даже по меркам горожан. Улнар не знал, сколько можно заработать на мельнице, но отметил, что в окнах шторы из дорогой материи, а на стенах ковры, купить которые мог далеко не бедный человек.
— Как здесь мило, — сказала оданесса, разглядывая украшенный резьбой сундук у стены. — Наконец-то, мы попали в приличное место!
От Улнара не ускользнула кривая улыбка старика. Воину стало тревожно. Он проследовал за стариком наверх. Там мельник показал комнату. Толстые ковры,
— Заплати ему, — сказала девушка. Она прошла и села на кровать. — Как же тут хорошо! Не дворец, конечно…
Улнар достал кошелек. Последние приключения заметно уменьшили количество асиров, но что поделать? Это не беда. Беда, что кое-кто не умел держать язык за зубами…
— Сколько? — спросил воин.
— За такую комнату и ужин три асира, — произнес старик. Скрепя сердце, Улнар расплатился. Он не был скрягой, но разбрасываться деньгами не любил. Эти асиры омыты его кровью… Остается надеяться, что оданесса выполнит обещание и наградит, когда они прибудут в Далорн.
— Я хочу умыться, — сказала Элана. Старик исчез и вернулся с полотенцем, кувшином и тазиком.
— Иди и разбуди меня с рассветом, — сказал воин. Мельник кивнул.
— Ты живешь здесь один?
— Племянники еще. Но они подались в город. Муку повезли.
— Не боишься в такой глуши? Вдруг мергины пожалуют?
— Не боюсь, — ответил старик. — Я уже стар, мне нечего бояться.
— Кто нибудь польет мне, наконец? — сказала оданесса. — Воин, помоги же.
Улнар пожал плечами и взялся за кувшин.
— И здесь холодная! — пожаловалась девушка, но все же умылась. Улнар терпеливо лил ей на руки.
— А ты чего стоишь? — спросил он мельника. — Неси ужин.
Старик усмехнулся и ушел.
— Благодарю тебя, иди, — сказала Элана.
— Куда?
Брови оданессы сдвинулись:
— Уж не думаешь ли ты спать со мной в одной комнате?
— Ты нуждаешься в охране.
— Здесь безопасно! — заявила Элана. — Иди и охраняй снаружи.
Спорить было бесполезно: оданесса не привыкла к возражениям. Всю жизнь ее окружали люди, исполнявшие каждую прихоть.
— Хорошо, госпожа, — сказал Улнар, дождавшись, пока старик, принесший хлеб, сыр и ломти ветчины, уйдет. — Если понадобится что-то, зови. И запри дверь.
Он решил ночевать в холле. Можно устроиться на сундуке у стены и контролировать вход.
Свеча осталась в комнате Эланы, и по лестнице пришлось спускаться в темноте. Впрочем, Улнар запомнил расположение поворотов и ступеней и шел достаточно уверенно. Холл был освещен: несколько свечек горели в широких бронзовых подсвечниках. Хозяина не было. «Пошел спать, — подумал Улнар, — а жаль: как раз собирался спросить о дороге на Далорн.
Воин устроился на сундуке и задремал,
Он подошел к двери и прислушался.
— Открывай, старик! — пробасил кто-то, и крепкая дощатая дверь затряслась от ударов. — Долго нам ждать?
— Чего это с ним? Раньше не запирался, — добавил другой голос.
— Может, он не один? — спросил третий. — Открывай!
Что за люди приехали сюда ночью? Рука потянулась к мечу, но нашла пустоту. Меч-то у старика, а куда он его спрятал, Улнар не имел понятия. Позади скрипнула дверь. Явился мельник с фонарем.
— Сейчас открою, — крикнул он, но Улнар заступил дорогу:
— Кто это?
— Племянники, — сказал старик, но ответ не показался воину убедительным.
— Какие еще племянники ночью? — спросил воин.
— А тебе какое дело? — крикнул старик. — Это мой дом, я знаю, кого впускаю.
— Я заплатил за ночлег и не хочу, чтобы здесь еще кто-нибудь был!
— Такого уговора не было! — резко сказал старик. — Прочь от двери! Если я не открою, эти парни все равно войдут, и тогда тебе придется худо.
Старик прав, это его дом, подумал Улнар, отступая от двери. Пусть входят, он уйдет наверх. Если кто-то вздумает прогуляться туда, тогда и будем разговаривать. В случае нападения, оборонять узкую лестницу проще.
Он направился к лестнице, но уйти не успел.
— А это кто? — раздалось за спиной Улнара, едва мельник открыл дверь. — У тебя что, гости?
От воина не укрылось удивление родичей старика, значит, постояльцев он не никогда не принимал. Но их принял. Почему?
— Эй, ты! — оклик предназначался Улнару. Понимая, что игнорировать вопрос нельзя, воин спокойно обернулся. — Ты кто?
В холле стояли четверо. Крепкие, уверенные парни. Вооружены, и старик не взял у них мечи. Может, и правда — родственники? Но почему пришли ночью? Тревога не отпускала воина, а он привык доверять чутью.
Четыре пары глаз рассматривали его. На головах не было повязок. Мергины? Но не все мергины — разбойники…
— Я вольный воин, — сказал Улнар.
— А здесь что делаешь? — спросил один из мужчин, видимо, старший, судя по короткой бороде и виду, с которым он держался. Бас, что воин слышал за дверью, принадлежал именно ему.
— Ночую.
— Я слышал, воины Братства небогаты, — сказал бородач. — Сколько ты отдал старику?
— Три асира.
Ночной гость рассмеялся:
— Три асира! А спать он тебе где позволил? На чердаке?
— В комнате, — Улнар чувствовал, что ни словом не должен обмолвиться о девушке, но как заставить молчать старика?
— Он не один пришел, Борх. С ним девушка. В простом платье, но не из простых, — мельник оказался наблюдательным, и Улнар лихорадочно думал, что ответить.