Проклятие Кеннеди
Шрифт:
Рядом с трактом был карьер, откуда добывали камни. Хендрикс убедился, что за ним не следят, отвалил один из небольших камней в сторону, сделал тайник, завернул футляр с оружием и патронами в полиэтилен и спрятал его там. Солнце висело прямо над ним; по лицу его лил пот, рубашка прилипла к телу. Он вернул камень на место и убрал все следы своей работы.
Жара усиливалась. Проверь отход, подумал он, проверь соседнюю долину и дорогу, что идет по ней. Он оставил тайник и пешком отправился в гору.
Фермы было почти не видно за деревьями; штукатурка на доме растрескалась,
Дом был трехэтажным и стоял на склоне, так что там, где пониже, оставалось место еще для одного помещения. Здесь до сих пор пахло оливковым маслом и чесноком. Он прошелся по деревянному полу, оставляя в пыли свои следы, потом — по лестнице в спальни, потом через бывшую гостиную на кухню. В углу кухни он заметил люк в нижнее помещение, видимо, служившее кладовой.
Он вышел из дома, вернулся на тракт, спустился к машине и поехал в Милан.
Когда он добрался до своего отеля, было уже четыре часа. Придя в номер, он принял душ, достал из минибара бутылку холодной пепси, включил «Зенит» и убедился, что сообщений для него пока нет.
В комнате было жарко; он подстроил кондиционер и снова перечел свои инструкции. Четвертый пункт содержал городской и загородный адреса, а также номера телефонов пропавшего банкира. Он позвонил по первому номеру — загородного дома в Эмилии — и спустя минуту бесплодного ожидания повесил трубку. Значит, Бенини с семьей не за городом, по крайней мере, не отвечают на звонки. Он вышел из отеля, вернул взятый напрокат автомобиль и взял такси до Виа-Вентура.
Нужный ему дом отстоял от мостовой чуть больше других, над входом в него был навес, на самой двери — кодовый замок, а внутри, предположил он, еще и портье. Въезд на внутреннюю стоянку находился сзади — ворота тоже с кодовым замком, — а рядом он заметил аварийный выход. Значит, путей несколько, и у него есть выбор. А выбор, в свою очередь, зависит от того, когда именно пустует квартира.
Крыша здания плоская, убедился он. Затем обошел дом кругом по прилегающим к нему улицам и переулкам.
В пределах интересующей его окружности стометрового радиуса была одна гостиница — неприметная и дорогая, стоявшая у фонтана напротив ряда магазинов, — и комплекс сдающихся в арену квартир чуть ниже дома Бенини. Квартира подходила ему больше — в гостинице нельзя воспрепятствовать людям типа горничных проникать в номер, — но увидеть плоскую крышу дома Бенини с нижних этажей комплекса мешали другие здания.
Он покинул этот район и начал приготовления, нужные для того, чтобы шеф мог связаться с ним.
Обычно Хендрикс пользовался платными телефонами — предпочтительно в вестибюлях больших отелей, — все
Тьма давила на нее, холод и страх вновь сжимали ее в своих объятиях. Помни, что говорил Хазлам, сказала себе Франческа. Она пошла в ванную, приняла душ, надела теплый шерстяной халат и приготовила себе омлет. Если верить Хазламу, ухо наверняка не принадлежит Паоло, а кровь взята у какого-нибудь животного. И даже если она человеческая, то не обязательно ее мужа. Она заставила себя поесть, затем вернулась в постель. Когда она проснулась, было уже семь, и ей удалось неплохо отдохнуть. В полвосьмого пришла экономка, в восемь Франческа отправилась на работу, хотя больше всего ей хотелось пойти в квартиру со свободным телефоном и ждать там до вечера, пока не позвонит Муссолини.
В десять позвонил Умберто; он сказал, что отдал шерстяную ткань, в которую было завернуто ухо, на экспертизу. Франческа еще прежде воспротивилась тому, чтобы отдать само ухо. Посылать окровавленную ткань и то было уже достаточно опасно, хотя все обещали проделать конфиденциально. А если послать ухо, все будет ясно как день. Через несколько часов тайна перестанет быть тайной.
В четыре Умберто позвонил снова.
— Только что в лаборатории получены предварительные результаты. Я, конечно, попросил перепроверить.
Какая мне разница, предварительные или окончательные, чуть не выкрикнула она. Какая разница просил ты перепроверить или нет. Скажи же мне.
— И чья на ней кровь? — Она старалась говорить спокойно.
— Человеческая.
Она почувствовала, как решимость оставляет ее.
— Какой группы?
Дела были достаточно плохи и в присутствии Хазлама, подумала она, но теперь, когда он их покинул, все сразу стало таким зыбким, таким неустойчивым.
— Такой же, как у Паоло, — ответил Умберто.
Ее захлестнуло отчаяние.
— Что же нам делать? — Она вытерла слезы и попыталась говорить внятно.
— Встретимся, как собирались. Я сейчас позвоню Росси.
— Спасибо.
Сказав это, она тут же пожалела: не о том, что поблагодарила его — это следовало сделать, — а о том, каким тоном была произнесена эта благодарность.
— Ладно.
«Лянча» жены подъехала к дому рано — Паскале занял позицию под деревьями рядом с парковочными площадками. «Сааб» и БМВ появились почти в шесть, «мерседес», который прежде уезжал, высадив пассажира, теперь открыто остановился рядом с ними.