Проклятие китайского колдуна
Шрифт:
И мне все удалось. Я сумела убедить следователя, что мы с Дашей ни в чем не виноваты, и нас нужно немедленно отпустить – чтобы не было потом никаких проблем с российским консульством.
Результат, как говорится, на лицо.
А угрызений совести я не испытывала вовсе. А почему это я должна испытывать угрызения совести? Мы с Дашей ведь на самом деле не убивали портье, и не имеем ни малейшего понятия о том, кто это сделал. Просто я ускорила процесс раскручивания уголовного дела. Сбила полицию с изначально неверного следа.
Пусть оставят нас в покое и ищут настоящего
– Хорошо, что все обошлось, – снова сказала Даша, – только вот...
– Что?
– Только неизвестно, что с Васиком, – вздохнула она, – что-то нехорошие у меня предчувствия...
Договаривать она не стала, да и нужно ли было договаривать?
Мы вошли в бар. Накурено было так, что казалось, будто мы вдруг попали в огромных размеров аквариум, в котором давно не меняли воду. С виду вполне респектабельные китайцы в дорогих костюмах беспрерывно дымили какими-то особенно вонючими папиросками – от дыма у меня немедленно перехватило дыхание. Несколько европейцев – судя по внешнему виду – англичан – неторопливо посасывали сигары.
– Жуть! – закашлялась и Даша. – Как здесь можно больше пяти минут находиться? Кажется, я и минуты не выдержу. Слушай, Оль, давай выпьем по стаканчику и пойдем, а? Или лучше – взять в номер бутылку чего-нибудь... легонького. Оль! Ольга, ты меня слышишь?
– Слышу, – ответила я, – и вижу...
Я рассмеялась.
– Ты чего? – удивленно спросила Даша. – Что ты видишь-то?
– Посмотри сама!
Даша обернулась туда, куда я показала ей и от неожиданности открыла рот.
– Вот сволочь! – с чувством проговорила она. – Просто сволочь. Гад!
Возле стойки бара стоял Васик. Впрочем, слово «стоял» в данной ситуации не совсем подходило – Васик цеплялся за стойку, пытаясь утвердить свое длинное костистое тело в вертикальном положении, но неведомая сила неудержимо бросала его из стороны в сторону. Его длинные, почему-то мокрые волосы налипли на бледное лицо, ноги его то и дело подгибались – и Васик был вынужден ежеминутно наваливаться грудью на поверхность стойки бара, чтобы не грохнуться навзничь. Время от времени он что-то выкрикивал – бармен, как я вдруг заметила, на крики Васика не обращал никакого внимания.
Перед Васиком красовалась полупустая бутылка виски и пустой стакан. Васик хватался за горлышко бутылки, судя по всему, чтобы налить себе выпивку в стакан, но его бледную физиономию каждый раз так перекашивало, что смотреть на него было положительно страшно.
– Напился, – удивленно констатировала Даша, – вот что значит – русский характер! Вопреки всяким там иноземным штучкам вроде гипноза и всего такого... Ты посмотри на него, Ольга, он же просто на ногах не стоит.
Я молчала. Что-то меня очень беспокоило. Конечно, я не раз и не два видела своего друга пьяного, наблюдала его выпивши, общалась с ним, когда он был с похмелья или с многодневного перепоя, транспортировала его, насосавшегося до бесчувствия, но сейчас внешний вид Васика не подходил ни под одно из этих определений.
Даша усмехнулась.
– Вот теперь все, как обычно, – сказала она, –
– Непредсказуем русский характер, – продолжала разглагольствовать Даша, – у меня был знакомый художник, который мог месяцами не употреблять спиртного, но как только у него появлялся заказ, суливший баснословные барыши, уходил в продолжительный запой. Объяснял это тем, что – волновался. Так-то...
– Пойдем, – сказала я, – заберем его отсюда. Не хватало еще, чтобы и Васик в полицию загремел.
Мы подошли к стойки бара и с двух сторон взяли Васика под руки. Он что-то замычал и снова ухватился за бутылку. На этот раз она выскользнула у него из рук и, упав на пол, разбилась.
Васик вскрикнул и, увлекая нас с Дашей за собой, опустился на колени.
– Ра... разбилась, – горько выговорил он и с силой ударил ладонью по опасно поблескивающим осколкам.
Брызнула кровь. Даша взвизгнула. Я вскочила на ноги. К нам уже бежал, угодливо изгибаясь, лакей с полотенцем. Общими усилиями мы подняли Васика усадили его за ближайший столик и перебинтовали руку. Он уже не сопротивлялся, только постоянно оглядывался на рассыпанные в луже осколки и морщил лицо.
Даше уже было не до смеха.
– Васик! – она осторожно дотронулась пальцем до его лица. – Где ты был? Мы тебя искали, искали...
Васик не обращал на нее никакого внимания. Я вдруг поняла, что вовсе он не пьяный, он просто... просто... Я заглянула в глаза Васику. В его взгляде ясно читалось безумие.
Даша тоже начала понимать. Вскрикнув, и зажав ладошкой рот, она затеребила Васика за рукав. Тот мотнул головой и закрыл глаза.
– Как же это... – прошептала Даша, – знаешь, Оля, мне кажется, что он не напился. Он... Что с ним?
Я пожала плечами.
– Привет, девчонки! – вдруг грянул у меня над ухом густейший бас.
От неожиданности я даже вздрогнула. Липкая паутина тоненькой китайской речи, опутавшая серый от табачного дыма воздух бара, разлетелась на куски от сочной фразы, произнесенной на чистом русском языке.
– Соотечественники! – снова пробасил подошедший к нам человек, без приглашения плюхаясь за наш столик. – А я смотрю на вашего товарища и все думаю – нет, не может быть он иностранцем – свойская у него морда – русская.
– Здравствуйте, – запоздало поздоровалась я, а Даша кивнула.
– Меня Михаилом зовут, – широко улыбнувшись, представился наш новый знакомый.
Мы с Дашей назвали свои имена, Даша, легонько коснувшись лица Васика, проговорила:
– А это наш друг Василий. Извините, он немного того...
– Да нет базара!
Проговорив эту фразу, наш новый знакомый Михаил так энергично всплеснул руками, что едва не опрокинул столик. Васик вздохнул и опустился лицом на стол. Через минуту он задышал ровно, и я поняла, что Васик уснул.