Проклятие клана Топоров
Шрифт:
Впервые Северянин наблюдал, как Свейн Волчья Пасть кому — то кланяется. А дядя Свейн не только коротко поклонился королю, но и племянничка крепко прихватил за загривок и насильно пригнул заодно с собой. Прочие командиры из фелага «Белого Быка» отсалютовали властителю данов издалека. Даг сначала обиделся, что его заставляют кланяться, но быстро сообразил, что их со Свейном удостоили высокой чести.
— Мне передали, что ты привел вдвое больше воинов, желающих присоединиться к нам? И у каждого из них есть меч с серебряным змеем в рукояти?
Конунг смотрел ясными, прозрачно — синими глазами, говорил медленно и
— Мы выполнили условия, которые передал твой посланец, — скромно ответил херсир Свейн. — Я поведу семь кнорров и вдвое больше боевых снеккаров, на каждом будет трижды по десять скамей бойцов.
— Это хорошо, смельчакам всегда хватит места на моей скамье. Ты тоже можешь остаться, нам нужны толмачи — славяне, — Харальд кивнул повеселевшему Обрубку, а затем обратил внимание на Дага. — А это тот мальчик, который спас епископа?
Сжав зубы, Северянин проглотил обидное слово «мальчик». После плена он сам стал замечать, что уже не кидается как прежде с кулаками на любого обидчика. Он стал осмотрительнее, набрался выдержки. Слишком много товарищей поплатились жизнью из — за показушной гордости.
Свейн расхвалил и приукрасил приключения Дага. С его слов выходило, что Северянин чуть ли не на руках вынес драгоценного Поппо с острова. Видимо, пресвитер действительно представлял собой драгоценность, потому что Харальд слушал с удовольствием. Рассказ про богатства Рюгена конунга искренне позабавил. Под конец датчанин вскользь спросил насчет метки на голове — наверняка, ему уже успели нашептать.
— Вот как? — вторично удивился Харальд. — До меня доходили слухи о мальчишке — берсерке в свите жены опального норвежского ярла! Клянусь всеми богами сразу, — он со смехом обернулся к пресвитеру, — если метка на твоей голове приносит удачу, мы запишем тебя в лучшую дружину.
— Прошу прощения, конунг, — вежливо перебил Волчья Пасть, — но мой племянник уже состоит в моем фелаге. Кроме того, он уже не рядовой дренг, а старший смены и рулевой! Кроме того…
— Что «кроме того»? — сразу стало заметно, что Синезубый не привык к отказам. Да что там говорить! Любой мальчишка возраста Дага посчитал бы счастьем оказаться в ближней дружине датского короля.
— Мой племянник вбил себе в голову, что хочет найти своего родного отца. Он носит коготь, такой же, как некоторые твои подданные из Йомса. Он носит метку на голове, по слухам, она передалась мальчику от славянской ведуньи, последней жены… — тут Свейн замялся.
Но настроение Харальда резко переменилось. Взор его затуманился и подобрел.
— Ах, Йомс, Йомс, — пробормотал хозяин Дании. — Еще мой отец предлагал кучу золота глупым венедам за клок земли в Свиноустье. Но тогда они отвергли его. Зато позже, получив в зад жареного петуха от эстов, литвы и прочих дикарей, Мешко сам приполз ко мне! Приполз, комкая в руке свою мягкую корону, точно шапку бедняка. Он сам стал просить, чтобы мы вырубили город в скале и защитили его трусливых крестьян!.. Да если твой отец среди викингов Йомса, ты, парень, можешь им гордиться. А тебе, форинг Волчья Пасть,
Северянин едва не подавился слюной, услыхав о таком внезапном повышении. Но Синезубый уже забыл про него, отвернувшись к высоким гостям. Даг готов был кусать локоть от досады. Только что он впервые встретил человека, который знал, где находится загадочный Йомс… но задать вопрос конунгу не представлялось возможным. Сейчас его окружили ярлы. Кроме того, епископ Поппо склонился к конунгу и что — то ему шептал.
— Хорошо, забудем о глупостях! — сменил тему окольничий Себьерн Лось. — Эй, почему не слышно музыкантов? Нынче мы гуляем предпоследний день, а затем я сам еду смотреть крепости! Все, на кого я укажу, едут со мной! И ты тоже бери своих людей, — Окольничий повелительно кивнул дяде Свейну. — Там в Фюркате и Троллеберге собрали немало свеев, нам надо разобраться, кто из них даром ест наш хлеб, а кто готов к подвигам!
Встреча закончилась сытным обедом, хотя сидеть с конунгом данов на одной скамье так и не пришлось. Вовсе наоборот — людей Свейна усадили в дальнем углу залы. Но накормили до отвала, а Северянину прислали от конунга чашу с вином, на дне которой он нашел золотую арабскую монету.
Последние два дня промчались в сплошном круговороте. Даг бродил по разросшемуся, веселому городу в компании взрослых товарищей и родичей, пил брагу, объедался мясом и с упоением слушал родную речь. Правда, ему показалось, что за годы его отсутствия даны стали говорить как — то иначе, приобрели новые слова и потеряли старые. Но разве это важно, когда вокруг друзья, когда звенят струны кантеле, все беды позади, и вдобавок… вдобавок хохочут красивые девушки!
В присутствии девушек Северянин почувствовал непривычную немоту и неловкость, хотя хотелось так много сказать и показать себя с лучшей стороны. Дядя Свейн в первый же вечер на суше зазвал племянника в веселый дом и сообщил собравшимся, что в этом самом месте двенадцать лет назад малыш с волчьей меткой спас его от грабителей. За прошедшие годы застроили мрачный пустырь, совсем другие женщины ублажали моряков, а в команде Свейна лишь пятеро помнили день, когда волны выкинули на берег малыша. Но это не помешало всем вместе выпить за Дага, Приносящего Удачу. Девушки обзывали парня «хорошеньким», прижимались и тянули плясать. Но Северянин плясать не умел, а уединиться с красоткой, которая была старше его лет на пять, так бы и не решился, если бы не кровник Руд. Брат и хихикающая девица подхватили Дага под руки и едва ли не силой уволокли за перегородку. Впрочем, уединиться здесь тоже было непросто. В темноте, на соседних лавках стонали и пыхтели.
— Ты чего ее боишься? — расхохотался Руд, стягивая штаны.
— Никого я не боюсь! — Сердце у Дага бешено заколотилось, когда он разглядел девушку совсем без одежды. Руд просто задрал ей подол и оставил голой, хотя та и делала вид, что обижена и сопротивляется. Не такая уж она оказалась и красавица, толстоногая, в синяках, и изо рта у нее не слишком приятно пахло, но разве это было главное?
— Даг, я уже заплатил, она наша, давай повеселимся! — С этими словами Руд опрокинул девчонку на лавку, укрытую мехом. Разглядев, как руки товарища беззастенчиво мнут грудь красотки, Северянин словно стряхнул с себя пелену.