Проклятие королевы фей
Шрифт:
Между двумя глухими раскатами грома дверь распахнулась, и Холли, вскинув голову, встретилась с испепеляющим взглядом своего супруга.
22
За последние две недели Остин мысленно представлял себе Холли в разных обличиях: то он видел ее надменной аристократкой, смотрящей на него сверху вниз; то злобной гарпией, поносящей его за алчность; то обворожительной искусительницей, соблазняющей его призывными взглядами и полураскрытыми губами. Но, увидев Холли, свернувшуюся на застеленной мехами
Образ его жены.
Тонкая рубашка, задравшаяся до бедер, обнажила стройные ноги Холли. Ни один мужчина, глядя на эти ноги, не мог не представить себе, как они обхватывают его талию. Холли, словно разгадав его мысли, одернула рубашку. Ее стыдливость, уколов совесть Остина, возбудила в нем противоречивые желания — овладеть и защитить.
Остин свирепо сорвал занавес, скрывавший кровать.
— А тебе нравится разыгрывать из себя плененную принцессу, так, милочка? Не желаешь ли, чтобы я стоял здесь с опахалом из павлиньих перьев или собственноручно кормил тебя виноградом?
Он попался на свою же удочку, до боли отчетливо представив себе, как нежные губы Холли раскрываются, принимая то, что он предложит.
Холли села в постели, боязливо взирая на этого язвительного, переполненного злобой человека, которого она не так давно называла «мой муж». Волосы Остина были взъерошены, в красных глазах появилось безумное затравленное выражение, словно он не спал с их последней встречи. В тот раз Остин излучал ледяной гнев, но теперь к этому гневу добавилось отчаяние. Холли изнывала от желания броситься к мужу, но не смела сделать это. Каким-то внутренним чутьем она сознавала: если она оттолкнет Остина сегодня, он больше не вернется никогда.
Холли попыталась скрыть свое беспокойство под маской насмешливости.
— Если ты думаешь, что я нахожу удовольствие в своем заточении, то ты жестоко ошибаешься. Я бы с радостью променяла эту роскошную темницу на лужайку, где можно поваляться на траве, ощутить на лице холодные капли дождя. Но, по-моему, тебе этого понять не дано, раз ты держишь взаперти невинную девушку, позволяя убийце разгуливать по замку.
Остин едва заметно вздрогнул, и Холли поняла, что попала в самую точку.
— Вы, миледи, совершили предательство умышленно. А у моего отца не было выбора.
Если бы Холли не была убеждена, что Остин верит каждому своему слову, она дала бы волю истерическому смеху, подступившему к самому горлу.
— А, знаменитое проклятие Гавенморов! Освежи-ка мне память. Его наложила темпераментная русалка, обиженная неуклюжим рыбаком? — Она помахала пальцем. — Или маленький толстенький Бука рассердился, Увидев, как кто-то из твоих предков раздавил его поганки?
Шея Остина залилась краской. У Холли мелькнула мысль, что вряд ли кто-нибудь осмеливался ставить под сомнение достоверность проклятия Гавенморов. По крайней мере, открыто.
— Ни то ни другое, — сдавленно промолвил Остин. — Это сделала царица фей Рианнон,
— Бессердечная ведьма, ложно обвиненная в неверности, — задумчиво сжав губы, Холли накрутила на палец прядь волос. — Если мужчина отказывается верить женщине, которую, как он утверждает, любит, то скажи мне, муж мой, кто же из них виновен в неверности? Тебе никогда не приходило в голову, что единственное проклятие, лежащее на твоем отце, — его необузданный нрав? Возможно, лишь его безумная ревность толкнула твою мать в объятия другого мужчины.
— Довольно! — взревел Остин. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вероятно, ты ищешь оправдания собственной измене.
Холли поднялась на колени, торопясь воспользоваться любой возможностью защитить себя.
— Если бы ты верил в это, Натаниэль уже был бы мертв, а не гнил в темнице. Ты рыцарь, сэр Остин. Оскорбление тебе нанесла я; следовательно, честь требует, чтобы ты освободил священника.
Язвительная усмешка исказила черты лица Остина.
— Только посмотрите, как трогательно она выпрашивает свободу своему любовнику!
— Он не был моим любовником! — крикнула Холли, выведенная из себя упрямством мужа. — Я невинна!
— Есть только один способ убедиться в этом.
Сердце Холли учащенно забилось, оживленное надеждой. Если муж хочет получить доказательства ее невинности, она готова предоставить их ему. Остин шагнул на возвышение, и девушка отпрянула в дальний угол кровати, вынуждая его перейти к более решительным действиям.
— Ты думаешь, Натаниэль — мой единственный любовник? Какой наивный! У меня их десятки! Сотни! Я уже сбилась со счета!
Подбежав к окну, Холли распахнула ставни. Яростный порыв ветра с дождем загасил все свечи, заставил затрепетать занавески. Холли обернулась к Остину, смело дожидаясь его приближения.
— Они каждую ночь приходят ко мне в постель. — Она тряхнула непокорными кудрями. — Я просто опускаю волосы вниз, и они взбираются по ним!
Обхватив могучей рукой девушку за талию, Остин прижал ее к подоконнику, раздвигая коленом ноги. Холодные капли дождя хлестали Холли в спину, спереди же на нее навалилось пышущее жаром тело Остина. Схватив одной рукой Холли за волосы, рыцарь запрокинул ей голову так, что между их губами остался лишь один страстный вздох. Его отрывистое шумное дыхание, казалось, заполнило всю комнату, заглушая шелест дождя.
Если только он ее поцелует, она сможет найти путь к сердцу мужчины, за которого вышла замуж.
— Что же ты медлишь? — сдавленно прошептала она. — Все еще боишься проклятия?
— Проклятие не имеет надо мной силы.
— Почему?
Весь мир Холли сжался до тускло блеснувших в темноте глаз Остина. В его голосе прозвучало отчаяние.
— Потому что я не люблю тебя.
Холли поняла, что он ее не поцелует. Поняла в то самое мгновение, когда Остин, подхватив ее на руки, понес к кровати. Поняла, когда он уложил ее под себя на мягкий мех, задрал рубашку, оголив грудь, и грубо раздвинул колени.