Проклятие на троих
Шрифт:
– Насколько я понимаю, главная претензия светлых ко мне - это то, что темные могут воздвигнуть меня на флаг и, воспользовавшись моей силой, устроить знатную заварушку.
Он кивнул.
– И история показывает, что такое уже случалось, - мог бы не говорить. Это для него - история, а для нее - прожитое и выстраданное. - К счастью, благодаря вам сейчас заварушку устраивать особо и некому.
Единственный, кто был на это способен, мертв. Его союзники, если они и есть, дезориентированы.
– А кто мешает вам это сделать? Воздвигнуть
Стала хорошей и доброй. Пошла по пути света. Если нужно сделать какие-то заявления, не вопрос, сделаю. Но учтите, убийства и прочие пакости, даже во имя добра я поддерживать не буду.
Елизей задумался. Похоже, убийства во имя добра ему тоже не очень нравились. В конце концов, ему даже по профессии положено вытаскивать людей с того света, а не отправлять их туда.
– Мне нравится ваша идея, - сказал он. - Но вы же понимаете, один я такие решения не принимаю. Так что нужно время. В любом случае могу сказать, что я рад нашему знакомству. И надеюсь, оно станет полезным для нас обоих.
Маша бросила красноречивый взгляд в сторону Тининой кровати. Лекарь кивнул и подошел к пациентке.
Он колдовал над ней минут пять, не больше. Маша не смотрела. Суеверно отвернулась, чтобы не мешать, не сглазить. Она слышала треск искр, ее обдавало жаром, а потом все закончилось. А она все сидела, боясь посмотреть.
– Кто вы? Где Джесс? Где отец? С ними все в порядке? - услышала Маша слабый голос.
И словно разжалась какая-то пружина внутри, она разрыдалась.
Теперь, когда у лекарей появилось сумасшедшее количество забот, выбраться из лазарета стало куда проще, тем более что Елизей недвусмысленно дал понять: Маша абсолютно здорова и в дальнейшем лечении не нуждается. А нуждается в прогулках по свежему воздуху, здоровом питании и в умеренных физических нагрузках. Так что уже через несколько часов она оказалась в своей комнате.
Нельзя сказать, что она чувствовала себя слишком уютно. Пустая кровать Тины, ее косметика, которая за эти дни успела покрыться тонким слоем пыли - каждую секунду напоминало о том, что подруга все еще не в порядке. Пока все оборачивалось не так уж и плохо. Пока. Пока она не приняла самого трудного решения в своей жизни.
В дверь постучали. Ни к чему это. Толпы соболезнующих и любопытствующих однокурсников она точно не выдержит. Праздные вопросы, настороженные взгляды - это совсем не то, что сейчас ей нужно. А нужно ей переодеться, принять душ и потом уже вернуться к делам, которых накопилось немало.
Не отвечая на стук. Маша юркнула в душ. Перебьются.
Она провела под теплыми струями хороший час. Это ведь так здорово - стоять под водой и ни о чем не думать, ничего не делать, никого не убивать, не снимать проклятья, не вляпываться в неприятности. А просто слушать, как шумит вода, и ощущать, как теплые струи стекают по телу. Но стоять там до бесконечности, пока не состаришься или пока сезонно не отключат горячую воду, у нее
Не успела она забраться на кровать, стук повторился. А этот кто-то настойчивый!
– Входите, - со вздохом сказала она.
На пороге появился Морис.
– 53-
– Ты теперь будешь меня избегать?
Он выглядел смущенным. Если начистоту, Маша и сама думала, что будет испытывать неловкость после всего, что случилось. Потому-то и поспешила сбежать до того как Морис проснется. Но неловкости не было.
Наверное, если тебя пытаются убить, потом опять убить, потом похитить, и все это за пару дней - ты начинаешь спокойнее относиться к тому, что не смертельно.
Так что сейчас она просто была рада его видеть.
Нет. Не просто.
Она была ужасно рада его видеть - таким растерянным и близким. Маша невольно сделала шаг навстречу и тут же оказалась крепко сжатой в объятиях. Этого и не хватало ей все эти дни - почувствовать себя безопасности. Рядом с Морисом было легко и надежно - и ни о чем не хотелось думать.
Только думать нужно. О многом.
– Я знаю, что вы решили.
Ну вот. Хорошо не может длиться вечно. Ему не нужно было уточнять - что и с кем решили. Все и так ясно.
– Я ничего не решала, - она постаралась отстраниться, но Морис не разжал рук.
– Это не должен быть Рафаэль… И раз уж кто-то должен…
Ясно. Эти двое снова соревнуются в благородстве. И им не терпится вложить ей в руки жертвенный нож.
– Это никто не должен быть…
Короткий стук, дверь распахивается - и на пороге Рафаэль.
Он быстро оценил представшую перед ним картину. Маша понимает как это выглядит со стороны. Да и не со стороны тоже. Но объяснять и оправдываться точно не будет.
– Я зайду позже, - и он исчезает за дверью прежде, чем кто-то успеет что-то сказать.
Но Маша этого почти не замечает.
Кое-что сложилось. Настолько неожиданно и невероятно, что она замерла, не в силах поверить в свою догадку. Видимо, ей нужно было снова увидеть этих двоих вместе, чтобы понять, как они похожи. Не внешне. Чем-то неуловимым - словно они части одного целого. И вспомнила, кого они ей напоминают…
– Знаешь, мне нужно собираться. Есть еще кое-какие дела. Важные.
– Немедленно иди сюда! - В библиотеку Маша почти влетела.
Не то чтобы она могла сердиться на привидение, но вот сказать ему пару ласковых не мешало бы.
– Это был ты, с самого начала ты! Как это вообще случилось? Как ты тут оказался? Почему сразу мне не сказал? Играл во все эти игры и загадывал загадки?
Рядом что-то пронеслось, будто дуновение ветерка. Коснулось щеки, шелохнуло рыжий локон. Тогда, в подвале - это тоже был он. Сквозняк, который ее спас.