Проклятие Одии
Шрифт:
— Значит, одиоры все знают?
— Естественно, — усмехнулся Гуннар. — Они вас не боятся, но пристально наблюдают за вашими действиями и раскрыли все ваши планы. Им известно, что вы нападете на них во время Церемонии освящения. Появление Анаид им только на руку. Кристина уверена в том, что ты пощадишь свою дочь.
Схватившись за сердце, Селена подумала о том, что ей остается только поверить Гуннару. Впрочем, надо было выяснить еще одну очень важную вещь.
— А что сама Анаид? Как она?
— Нормально.
— Какой — такой? — не выдержав, спросила Селена.
Присев на одну из валявшихся на земле подушек, Гуннар без приглашения осушил стоявшую на подносе чашку с пульке. Селена устроилась рядом.
— Я еще не слышал, чтобы моя мать так кричала и спорила с другими одиорами, которым совершенно не нравится, что мать Анаид — омниора. Кристина пыталась их уверить, что завтра все будет кончено, и чаша весов навсегда склонится в пользу одиор, по воле Избранницы, или вопреки ей.
— Значит, Кристина уже все решила за Анаид?
— Моя мать заявила, что Избранница сделает все так, как скажет она.
— Что же, по-твоему, решила Кристина?
— Это очевидно, — выпив еще пульке, продолжил Гуннар. — Моя мать — единственная одиора, обладающая достаточной силой, чтобы править остальными. Очень скоро Анаид станет помехой на ее пути, а моя мать ни перед чем не остановится.
— Выходит, Ледяная Королева во время Церемонии спрячется за спину Анаид, а после того, как Жезл Власти будет освящен, избавится нее?
— Боюсь, что все именно так и произойдет, — еще больше помрачнев кивнул Гуннар.
— Мы должны спасти нашу дочь!
— Разумеется.
— А сама Анаид? За кого она сейчас?
— За мою мать, — опустив глаза, сказал Гуннар.
— Но ведь мы можем ее переубедить! — воскликнула Селена. — Ты можешь ее привести сюда?
— Нет, — вздохнул Гуннар. — Анаид любит свою бабушку Кристину.
Селена бессильно сжала кулаки.
«Подумать только! Анаид любит подлую, замышляющую ее смерть одиору!»
— Не может быть! — простонала она вслух.
— Мне тоже трудно в это поверить. Но Анаид действительно любит ее, — покачал головой Гуннар.
Селена чувствовала, что он говорит правду, но все равно настаивала:
— И все-таки это невозможно. Наверняка Анаид притворяется, чтобы помочь нам.
— Это не так. Кристина упорная и очень хитрая. Она сделала из Анаид то, что у нее не получилось со мной. Теперь наша несчастная девочка обожает ее и сделает все, что та ей скажет. А Кристине не ведомо, что такое любовь, и она безжалостно расправится с Анаид. Я в этом уверен. Поэтому я и пришел.
— Что же ты предлагаешь? — перешла к делу Селена.
— Предлагаю договориться.
— О чем? — затаив дыхание, прошептала Селена.
— Я помогу
— А ты справишься с матерью?
— Стоит мне захотеть, и я стану таким же могучим и непобедимым, как прежде.
— Но ведь речь идет о твоей матери! Ты решишься ее уничтожить?
— При одном условии.
— Каком? — внутренне сжавшись, спросила Селена.
— Ты отдашь мне Анаид.
— Зачем? — Селена вздрогнула.
— Я увезу ее туда, где она позабудет и об омниорах, и об одиорах. Ты же видишь, что среди колдуний она совершенно потеряла голову.
Задумавшись, Селена вспомнила о том, как когда-то вдвоем они бежали далеко-далеко, и том, что из этого вышло.
— У тебя ничего не получится. Анаид всегда будет колдуньей.
— И все-таки я попробую, несмотря ни на что, — настаивал Гуннар.
Селена стала лихорадочно обдумывать сложившееся положение.
Если не станет Кристины, совладать с Анаид сможет только Гуннар. Ведь, несмотря на молодость, их дочь так сильна, что усмирить ее будет не под силу всем омниорам вместе взятым. Кроме того, Селене очень скоро придется отдать свою жизнь, обещанную мертвым, за жизнь Анаид. Когда ее не станет, Анаид останется сиротой…
— Хорошо, — понурив голову, пробормотала она и протянула Гуннару руку, чтобы скрепить их договор.
Гуннар поднес ее руку к губам и поцеловал так нежно, словно перед ним была настоящая королева.
Селена вздрогнула и хотела отдернуть руку, но Гуннар ее не отпустил.
— А ты меня не обманешь? — спросил он, пристально глядя Селене прямо в глаза.
Та не опустила взгляда, пытаясь прочесть во взгляде Гуннара его чувства, но ничего не увидела.
Раньше его взгляд был ясным и прозрачным. В нем читались все его желания и опасения, а теперь Гуннар словно задернул шторы. Его взгляд стал непроницаемым, и Селена пожалела о том, что не воздала должного страсти в его взоре, которым он смотрел на нее после пятнадцатилетней разлуки.
— Не обману, — прошептала она и опустила глаза, подумав о том, что Гуннар не знает, что она снова ждет от него ребенка, которому очень скоро суждено погибнуть вместе с нею.
— Ты что-то от меня скрываешь, — настороженно пробормотал Гуннар.
— Ты, кажется, считаешь, что видишь меня насквозь? — усмехнулась Селена.
— Ну что ты, — в свою очередь усмехнулся Гуннар. — Мужчинам этого не дано. Женская душа — потемки даже для самых проницательных колдунов.
— А вдруг ты снишься мне по ночам… — прошептала Селена и, сама того не желая, игриво улыбнулась Гуннару, но тот тут же поднялся на ноги, заявив с самым серьезным видом: