Проклятие океана. Сага забытых островов

Говард Роберт Ирвин

— Стив, ты будешь жить? В ответ я слабо усмехнулся.

— Хорошего же ты мнения обо мне, если думаешь, что меня так легко убить. Как ты сама себя чувствуешь, Элен?

— Устала… немного. — Она улыбнулась. — Но это быстро пройдет. Мне не раз приходилось видеть, как умирали люди, но никогда я не видела ничего подобного тому, что произошло в замке. Их предсмертные крики будут слышаться мне до самой смерти. Как ты думаешь, отчего они погибли?

— Сейчас все это кажется довольно загадочным, — ответил я, — но мне помнится, что вокруг замка в развалинах я видел много покореженных металлических стержней. Судя по тому, как соединялась каменная платформа с

лестницей, можно предположить, что вся эта конструкция, как и сам алтарь, оказалась полой внутри, и колонна тоже. Внутрь была встроена какая-то сложная система рычагов, соединенная с той огромной плитой в крыше. Я думаю, что камень в алтаре как-то соединялся с одним из рычагов, и когда его сдвинули с места, все рычаги пришли в движение и обрушили плиту с потолка.

Она поежилась.

— Пожалуй, ты прав. А сокровища…

— Их никогда не было. А если и были, древние жрецы, наверное, в самом деле утопили их в море, чтобы они не достались испанцам. При этом они, скорее всего, надеялись, что немало испанцев погибнет в поисках сокровищ. На самом деле меня не покидает ощущение, что в этом замке обитают какие-то темные силы.

— Вот и еще одна мечта развеялась как дым, — вздохнула девушка. — Да-да, я мечтала найти рубины и сапфиры величиной с мой кулак!

Она задумчиво глядела вдаль, туда, где волны начали розоветь под первыми солнечными лучами. Вдруг она вскочила.

— Я вижу парус!

— Это возвращается «Черный Рейдер»! — воскликнул я.

— Вовсе нет! Даже отсюда я вижу, что это королевский корабль! Он идет сюда.

— Наверное, за пресной водой, — предположил я. Элен напряженно хрустнула сплетенными пальцами.

— Теперь моя жизнь будет зависеть от тебя. Если ты скажешь им, что я Элен Таврел, меня вздернут на рее до того, как начнется отлив!

— Элен, — сказал я как можно ласковее, взяв ее за руку и усадив рядом с собой. — Я изменил свое мнение о тебе с тех самых пор, как впервые тебя увидел. Я по-прежнему считаю, что женщинам нечего делать в Красном Братстве, однако я понял, что так уж сложилась твоя судьба, ты в этом не виновата. Я не знаю женщины более доброй, отважной и самоотверженной, чем ты. Для команды этого корабля ты будешь Элен Хармер, моей сестрой, которая путешествовала вместе со мной.

— Два человека на свете вселяли в меня страх, — тихо сказала она, опустив глаза. — Джон Гувер, потому что он был негодяем, и Роджер О'Фаррел, потому что он такой замечательный и к тому же знатный. Уважение мне внушал только один человек — О'Фаррел. Теперь я встретила второго человека, которого есть за что уважать. Ты смелый и честный, Стив, и…

— И что?

— Ничего. — Она слегка смутилась.

— Элен, — сказал я, привлекая ее к себе, — мы с тобой вместе пережили слишком много, чтобы что-нибудь смогло теперь разлучить нас. Твоя необыкновенная красота пленила меня с того мгновения, когда я увидел тебя; потом я понял, что под маской твоей жестокости скрывается золотое сердце. У каждой души есть вторая половина, мой маленький друг, а я восхищаюсь тобой, и восхищение переполняет мое сердце. Мне неважно, что было с тобой прежде, и я всего-навсего простой моряк, да вдобавок потерявший свой корабль, но позволь мне сказать матросам этого судна, когда они высадятся на берег, что ты не сестра мне, а невеста…

Она стремительно повернулась ко мне, и в ее глазах заплясали прежние лукавые огоньки.

— О-ля-ля, сэр, вы делаете мне предложение? Это очень мило с вашей стороны, но…

— Элен, не смейся надо мной!

— Я вовсе не думаю смеяться, Стив, — сказала

она уже другим тоном. — Но я еще никогда не думала о замужестве. Сэр, я еще слишком молода для того, чтобы выходить замуж, а кроме того, я до сих пор не повидала на свете всего, что мне хотелось бы повидать. И запомните, что я все-таки Элен Таврел.

— Это ничего не значит; стань моей женой, и я уведу тебя в другую жизнь.

— Не надо так спешить, — возразила она, что-то рисуя пальцем на песке. — Дай мне время подумать о твоем предложении. Кроме того, я ни шагу не сделаю без согласия Роджера О'Фаррела. В конце концов, Стив, я всего-навсего молодая девушка, и я действительно еще никогда не задумывалась ни о замужестве, ни о любви. — Она улыбнулась. — Ох уж эти мужчины, нет от них покоя бедной девушке!

— Элен! — почти жалобно воскликнул я. — Неужели тебе нет до меня совсем никакого дела?

— Нет, это не так. — Она взглянула мне в глаза. — Ты нравишься мне, как не нравился еще ни один мужчина, даже Роджер О'Фаррел. Но я должна привыкнуть к этому и убедиться, что это истинная любовь.

С этими словами она рассмеялась, а я от волнения чертыхнулся.

— Фи, как ты позволяешь себе разговаривать в присутствии любимой девушки, — поддразнила она меня. — Послушай, Стив, мы должны разыскать Роджера О'Фаррела, где бы он ни был сейчас, потому что я у него вместо дочери, и если ты ему понравишься, то кто знает?.. Но ты не должен больше говорить о нашей женитьбе до той поры, пока я не повзрослею и не побываю еще во многих приключениях. А пока мы останемся такими же друзьями, какими стали здесь.

— Но друг должен позволить мне один честный поцелуй, — отважился сказать я, взглянув туда, где величаво шел корабль.

Она опять рассмеялась и приникла губами к моим губам.

ПРОКЛЯТИЕ ОКЕАНА

Проклятие Океана

Весь Фаринг знал Джона Калрека и его дружка Кануля Лживую Губу как хвастунов и выпивох, краснобаев и задир. И сколько раз я, мальчишка, к чьим жестким, как репей, волосам ни разу не прикасалась расческа, замирая от страха и восхищения, подкрадывался к дверям таверны, чтобы слушать их ругань, богохульные споры и разгульные матросские песни. Да и все здешние глазели на них со страхом и восхищением, ибо они не походили на остальных мужчин в Фэйринге — уж они-то не согласились бы тянуть лямку в прибрежных водах среди острых, как акульи зубы, утесов. Ялики да баркасы были не для них! Они ходили в дальние страны на настоящих больших парусниках, уносились на спине прилива, чтобы вступить в спор с океаном, бросали якорь у неведомых берегов.

Мне кажется, само время бежало быстрее, когда Джон Калрек возвращался домой. Рядом с ним лениво и самодовольно выступал Кануль Лживая Губа в измаранной дегтем матросской робе, со всегда готовым к бою кинжалом на узком кожаном поясе. Снисходительно здороваясь с близкими приятелями, целуя на ходу подвернувшуюся девушку, шли они по улице, горланя непристойные куплеты.

И вскоре раболепные и ленивые прихлебатели толпились вокруг двух отчаянных голов, льстя им, весело ухмыляясь и хохоча над каждым похабным жестом, ибо для завсегдатаев таверны, робких и слабых, пусть даже и честных жителей, эти люди с невероятными историями и жестокими делами, рассказами о Семи Морях и дальних странах, эти люди — говорю я — были могучими воинами, смельчаками, мастерами кровавых дел.