Проклятие Персефоны

Харос Рина

Коллекционер жалобно заскулил, не в силах произнести ни слова из-за кляпа во рту. Его глаза широко распахнулись, из них брызнули слезы.

Внимательно всматриваясь в огонь, который разгорался в камине за спиной мужчины, я не могла скрыть восторга от гениальности своего плана.

Одна из моих глупых сестер, влюбившись в смертного, умоляла Персефону на коленях дать ей свободу и воссоединиться с возлюбленным, поскольку носила под сердцем его ребенка. Дитя, порожденное морской и земной сущностью, хранившее силу обеих стихий. Если все получится, я займу место ребенка, вытесню его душу и заполню собой маленькое тельце,

а после, сыграв роль послушной дочери, стану Королевой.

Будто прочитав мои мысли, Лумьер сильнее забился на стуле, пытаясь его перевернуть и разнести в щепки ради спасения. С усмешкой наблюдая за нелепыми попытками остаться в живых, я подошла к камину, достала оттуда палку и, вернувшись, поднесла ее конец, охваченный желто-оранжевыми язычками, к шторе. Ткань моментально объяло пламенем, запах гари заполнил всю комнату.

Осталось лишь подождать пару минут, – и все будет кончено.

Короткое обтягивающее платье цвета кровавого заката, едва доходившее мне до колен, тоже вспыхнуло, вмиг превратившись в огненный цветок.

– Встретимся на другой стороне, если ты, конечно, выживешь.

Последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в темноту, были предсмертные судороги Лумьера. Коллекционер, вытаращив глаза и дико вереща, встречал освобождение, полностью объятый пламенем.

…Казалось, прошло лишь мгновение, когда я снова распахнула глаза и закричала во всю мощь легких в теле младенца. Женские руки заботливо обхватили меня, крепко прижали и начали медленно гладить по голове, а ласковый голос запел тихую песенку. Успокоившись и замолчав, я прикрыла глаза и выдохнула, не до конца веря в происходящее, позволяя сну унести меня в мир грез.

Все задуманное свершилось.

Тела новорожденных детей, которые я использовала неоднократно, не могли справиться с моей силой. Умирая, едва достигнув шести месяцев, их истинные души покидали землю, оставляя место печали и скорби. Но этот ребенок, эта девочка была особенной. Она была дочерью моей сестры.

Дочерью сирены.

Перед тем как переродиться, сжираемая пламенем, я молила Персефону о том, чтобы она сохранила мое первозданное человеческое обличье. Хотела, чтобы Охотник нашел меня такой, какой оставил тогда, в доме миссис Брейк.

Прошло семь лет с тех пор, как мои силы в теле ребенка начали проявляться, доставляя множество проблем и хлопот. Наблюдая с берега за детьми, которые, радостно визжа, плескались в море, испытывала к ним отвращение и нестерпимую злобу. Как только они выходили на берег, я вынуждена была натягивать любезную улыбку и продолжать непринужденное общение, каждый раз ссылаясь на слабое здоровье, из-за которого мне нельзя плавать в море.

«Девушка, избегающая воды».

Так меня называли. Что ж, так оно и лучше.

Боясь, что сирена вырвется на свободу, показав в самый неподходящий момент истинный облик, хотела обратиться за помощью к истинной матери, но она игнорировала мои просьбы. Из раза в раз мое сердце болезненно сжималось оттого, что я чувствовала себя поломанной куклой, выкинутой на берег, которая вынуждена самостоятельно залечивать раны.

В один из вечеров я сбежала из дома, никого не предупредив. Не прошло и часа, как мне явилась сестра. Она нашла меня в чаще леса, будто почувствовав затопившее душу отчаяние. Сестра осторожно присела рядом и разжала кулак. На ладони лежал кулон в виде светло-кремовой

ракушки. Удивленно выгнув бровь, я провела маленькими пальцами по ее поверхности, ощущая неровности и сколы.

Сестра, коротко кивнув, передала украшение мне и, наклонившись, тихо произнесла:

– Я все знаю, моя дорогая Эмилия. Пусть этот кулон будет твоим спасением и заточением, пока ты не дойдешь до своей цели.

Я позволила себе слабость и прижалась худым телом к груди женщины, которая бережно поцеловала меня в макушку и принялась напевать грустную песню, смысл которой был понятен только нам.

Часть 1

Глава 1. Анафемор

Познай историю мира нашего.

Тысячу лет назад, когда существовало лишь два континента посреди бескрайнего Дарийского моря, Эрида, богиня раздора и хаоса, решила, что ей наскучило наблюдать за размеренной жизнью двух народов.

Сирция. Континент, на котором обитали чудовища. Круглый год цвели сады, воздух опьянял, вызывая эйфорию. Смех, танцы, веселье были главными спутниками существ. Боги, создавшие чудовищ, внимательно наблюдали за своими детьми с Олимпа и благословляли их браки, принимая в семью новых детенышей, унаследовавших особенности обоих родителей. Вепри, ламии, суккубы, оборотни, кентавры, банши заселили вечнозеленые просторы Сирции.

Сирены, проводившие большую часть жизни в воде и воздухе, были главными защитницами и добытчицами пропитания на континенте. Зачастую они, рассекая воздух, быстро снижались в самый эпицентр раздоров, призывая чудовищ прекратить сеять смуту. Те, недолго думая, лишь кротко кивали, улыбаясь в ответ, – и на континенте снова воцарялись мир и покой. Сирен боялись и почитали, поскольку они были дочерьми самой Персефоны.

Людмирия. Континент, куда боги Олимпа заселили людей, дав им огонь, оружие и животных, благодаря которым они питались и поддерживали жизнь. Континент был покрыт массивными лесами, скрывающими дома от знойного солнца. Многочисленные речки и водоемы не иссыхали и наполнялись пресной водой каждый год.

Боги любили людей, поэтому даровали им одно из чудес Олимпа – источник молодости и здоровья, расположенный в самом сердце континента. Дорожка, ведущая к нему, была вымощена алыми цветами. Вокруг оазиса, который достигал около трех метров в глубину, ползали змеи, охраняя его. Яркий солнечный свет, полосами пробивающийся сквозь листву, позволял рассмотреть лишь небольшие участки земли, скрывая от человеческих глаз то, что таилось на дне. Только тот, кто чист сердцем и помыслами, мог испить воды, излечив все болезни. Смертный, желающий воспользоваться источником ради собственной выгоды, умирал мучительной смертью, пока яд змей проникал в его организм, после чего чудовища, приняв истинный облик, утаскивали мертвеца на дно. Никто из людей не догадывался, что змеи, завороженные богами, были ламиями – демоническими существами со змеиными хвостами вместо ног.