Проклятие пикси

Берестова Елизавета

— И вам тоже?

— Мне? — несколько наигранно удивилась Мия, — попробовала бы кухарка разговаривать со мной в подобном тоне! Сразу бы поняла, какая пропасть нас разделяет. Моя работа требует умения вести себя в обществе, а в умение себя вести входит и общение со слугами. Хоть мы с вами обе работаем, но происхождение обязывает...

Эрике почему-то совсем не понравилось, что Мия Такеру поставила себя с ней на одну доску. В холл, стуча каблучками, вбежала горничная. "У неё привычка такая — надевать наколку криво? — подумала чародейка при взгляде на вошедшую, — или в радиусе

мили не нашлось ни одного зеркала?"

— Госпожа волшебница, — чуть задыхаясь, проговорила она, — господин коррехидор велел как можно скорее ввести его в курс дела.

Рика поставила саквояж на полку для обуви, повесила шляпу и рукой слегка взлохматила волосы.

Четвёртый сын Дубового клана обнаружился в гостиную и по своему обыкновению пил чай.

— Доброго дня, мистрис Таками, — поприветствовал он, — присоединяйтесь, чай у леди Элеонор просто восхитителен. Если, конечно, после осмотра трупа у вас не пропал аппетит.

— Я — некромантка, — напомнила Эрика, — отбить у меня аппетит подобным образом невозможно. От чая шёл жасминовый аромат, и ей очень захотелось его попробовать.

— Принесите ещё одну чашку, — приказал Вил с такой лучезарной улыбкой, что любая горничная Кленфилда со всех ног бросилась бы выполнять.

Чародейка уже хотела приступить к докладу, но коррехидор приложил палец к губам:

— Позднее, — проговорил он, — сначала выпейте чая, и не забывайте, не все устойчивы к разговорам о повешенных за столом, — и пока чародейка наслаждалась чаем, спросил, — мы имеем дело с тем, о чём я подозреваю, с убийством?

Рика чуть не поперхнулась: откуда он мог узнать, что кухарку убили? Он ведь не был в саду и тела не видел. Случайно попал?

— Да, — ответила слегка раздосадованная чародейка, — убийство, — а ведь как хотелось с лёгкой небрежностью профессионала поведать начальнику о своих предварительных выводах, а он лишил её этой возможности.

— Я так и думал, — коррехидор допил чай.

— Можете сказать, каким образом вы пришли к такому выводу? — чародейка не удержалась и взяла второе печенье, — вы ведь не покидали гостиную?

Младший граф Окку улыбнулся. Конечно, не столь лучезарно, как когда просил чашку для Рики, но тоже здорово:

— Это совсем просто. Единственным человеком в доме графини Сакэда, кто мог бы покончить с собой — это сама графиня Сакэда. Как только я узнал, что она жива, понял: мы имеем дело с убийством. Кухарки, как правило, суицидом не грешат.

— Наверное, мне суждено поселиться в этом доме! — в гостиной появился шумный доктор Домбрук, — господа офицеры, — он чётко, по-военному, поклонился Рике и коррехидору, — леди Элеонор ещё очень слаба. Если возможно, я бы советовал, да что уж там! Как её семейный врач, я категорически требую перенести беседу с ней на более позднее время. Например, завтра, а ещё лучше послезавтра или третьего дня.

— Мы услышали ваше мнение, доктор, — сказал Вил, — но в доме произошло убийство. Мы не можем откладывать расследование до завтра или послезавтра.

— Вы уверены, что прислуга не покончила с собой? — прищурился доктор, — не поднимаете ли вы шум из-за ерунды? Я мог бы взглянуть и рассеять

ваши подозрения.

— Согласно регламенту Службы дневной безопасности и ночного покоя, мы не имеем права допускать к осмотру тела посторонних, — серьёзно заявила Рика, надевая очки. Почему любой и всякий считает, будто разбирается в криминалистике лучше королевского коронера? — так что вам остаётся положиться на мнение специалиста: смерть наступила менее двенадцати часов назад. Характер и расположение трупных пятен, а также двойная странгуляционная борозда однозначно указывают на удушение с последующим повешением с целью инсценирования самоубийства. Результат теста Пикелоу интересует?

— Нет, нет, — замахал руками доктор, — я уже сожалею, что допустил сомнение в адрес профессионализма госпожи коронера. Снимаю шляпу и препятствовать расследованию Королевской службы даже не мыслю! Но умоляю, постарайтесь не волновать госпожу Сакэда. Её нынешнее состояния внушает мне серьёзные опасения. Бедная женщина металась в горячке, чередовала молитвы с проклятиями, горько оплакивала смерть кухарки, утверждая, будто Сэра заняла её место, бормотала что-то об очередной жертве Неблагого двора.

— Мы учтём все ваши рекомендации и проявим предельную корректность, — пообещал коррехидор.

— Да, да, — закивал Домбрук, — постарайтесь поддержать леди Элеонор.

Голос графини Сакэда, давший позволение им войти, показался чародейке слабым и печальным. Собственно, и сама графиня пребывала в угнетённом состоянии. Она лежала, укрытая пледом, и казалась среди множества подушек маленькой и одинокой.

— Вилли, — со слезами в голосе обратилась она к коррехидору, — они опять приходили за мной. Но на этот раз бедная Сэра спасла меня. Они забрали нашу Сэру, — худенькая рука утёрла набежавшие на глаза слёзы, — это ужасно. Ах, Вилли, если б вы только знали, как это ужасно! И никто, никто не в состоянии их остановить.

— Леди Элеонор, — Вилохэд уселся рядом с ней и ободряюще похлопал по руке, — не терзайтесь, Сэру Монси убили.

— А я что говорю! Естественно, убили. Её убили пикси, как до этого убили моего дорогого Чарльза.

— Нет, мадам, — подала голос Рика, примостившаяся на высоком пуфе возле трёхстворчатого зеркала, — Сэру убили вовсе не пикси. Убийца сперва задушил её, а потом отнёс в сад и представил всё в виде добровольного ухода из жизни.

— Это точно?

— Точнее быть не может.

— Тогда, — графиня прерывисто вздохнула и сжала виски руками, — тогда, — глухо повторила она, — пикси заставили меня убить бедную Сэру.

Вилохэд ожидал чего угодно, только не подобного признания.

— Что заставляет вас так думать?

— Никто кроме меня просто не мог этого сделать, — голубые глаза леди Элеонор снова наполнились слезами, — Гектор не ночевал у себя, Мия отпросилась к захворавшей родственнице (то ли тётушке, то ли бабушке, я, право, не знаю), горничная живёт в городе, а садовник Джошуа — в маленьком коттедже с западной стороны сада. Остаюсь только я. Но я ровным счётом ничего не помню о минувшей ночи. Я заснула и спала спокойным сном до утра. А утром..., — она снова залилась слезами.