Проклятие пражской синагоги
Шрифт:
– Я разве похож на шутника? – он притянул ее к себе, подождал пару секунд, улавливая ритм, а потом повел в простом вальсе. – Видишь, совсем нестрашно.
Саша мельком огляделась вокруг, замечая, что многие повернули головы в их сторону, некоторые выглядели удивленными, но на лицах большинства появились улыбки. Она почувствовала, как загорелись щеки.
– Ты ведь говорил, что танцевать на площади не твой стиль, – она снова посмотрела на Войтеха, широко улыбаясь. Саша почему-то никак не ожидала, что он умеет танцевать, да еще вальс, да еще так хорошо.
– Да,
– Пожалуй, мне он уже нравится.
Войтех улыбнулся, неотрывно глядя ей в глаза. «Главное – не переступать черту», – билась в голове навязчивая мысль. Еще в марте Саша установила между ними недвусмысленную границу: флирт допустим, но только до тех пор, пока он остается на грани приличия и не превращается во что-то серьезное.
– Я рад, – лаконично ответил он.
Казалось, музыка длилась бесконечно. Саша допускала, что музыканты, заметившие их танец, могли делать это специально. Она бросила заниматься танцами больше пятнадцати лет назад, хотя ее преподаватели и утверждали, что с ее комплекцией и способностями она могла бы добиться успеха. После замужества она почти перестала бывать в ночных клубах и на дискотеках, поэтому ноги, давно отвыкшие от подобной нагрузки, уже гудели, но Саша не собиралась останавливаться.
Войтех вел уверенно и, казалось, совсем не устал. Смахнув со лба выбившуюся из-под заколки кудряшку, Саша чуть склонила голову на бок и улыбнулась.
– Можно задать тебе один вопрос?
– Когда ты начинаешь с такого вступления, я всегда напрягаюсь, – заметил он. – Но я не могу тебе отказать в праве задавать вопросы.
Саша знала, что ей не следовало спрашивать об этом, никогда и ни при каких обстоятельствах. Потому что каким бы ни оказался ответ, проще ей все равно не станет. И она даже не была уверена, что хочет его знать. Но все же спросила:
– Кто та женщина, о которой ты говорил позавчера?
Войтех все-таки сбился. Он замер и пропустил следующий шаг, поэтому Сашина нога налетела на его ногу. На мгновение это отвлекло их, но, когда Войтех снова поднял взгляд на Сашу, он понял, что она все еще ждет его ответ. Он даже набрал в легкие воздух, но произнести ничего не успел: суматоха и крики со стороны входа в метро снова отвлекли их.
Глава 7
30 апреля 2013 года, 16.10
станция метро N'amest'i Republiky, Praha 1
Прага, Чешская Республика
В метро царила суета. По пражским меркам. За восемь лет Войтех так привык к московскому метро, что метро в родном городе вызывало некоторое недоумение. Однако даже ему стало понятно, что на платформе что-то случилось. Кто-то
– Идем, – шепнул Войтех Саше и взял ее за руку, чтобы не потеряться в толпе. Он не знал, случилось ли на станции что-то важное для них, но проверить считал необходимым.
Один из поездов стоял, не доехав до конца платформы несколько метров. Пассажиры уже почти полностью успели его покинуть, но большинство не ушло далеко, или просто на платформу стеклись все зеваки, проходившие мимо. А в туристическом центре Праги таких было немало.
Полицейские и охранники с трудом протиснулись через толпу. Войтех уверенно пристроился за ними, поэтому их с Сашей толпа тоже пропустила, посчитав, что они идут вместе с ними. За это время по обрывкам фраз Войтех успел понять, что на рельсы кто-то то ли прыгнул, то ли упал.
Для Саши, не понимавшей по-чешски, произошедшее стало очевидным лишь тогда, когда они дошли до края платформы. На залитых кровью рельсах лежала молодая девушка, а рядом с ней на коленях стоял какой-то мужчина. Недолго думая, Саша отпустила руку Войтеха и спрыгнула вниз. Один из полицейских что-то крикнул ей, но Саша даже не повернула голову в его сторону.
– Скажи ему, что я врач, – попросила она Войтеха.
Девушка еще дышала, но Саше, работающей в реанимации уже не первый год, сразу стало очевидно, что даже если сейчас здесь материализуется бригада реаниматологов с необходимым оборудованием, спасти ее они едва ли смогут.
Войтех быстро объяснил полицейскому, что Саша не простой зевака. Того, кажется, это сразу успокоило, хотя даже Войтеху со своего места было видно, что ни Саша, ни кто-либо другой девушке помочь уже не смогут. Просто когда есть с кем разделить ответственность, всегда немного легче.
Войтех пригляделся к залитому кровью лицу. В нем ему померещилось что-то знакомое, хотя он не сомневался, что видит девушку в первый раз.
– Боже мой, такая молоденькая… Как же так? – пробормотала рядом с ним пожилая чешка.
Войтех покосился на нее. Женщина не производила впечатления любителя кровавых сцен. Скорее было похоже, что она стоит здесь с начала происшествия и не может двинуться с места.
– Вы видели, что произошло? – спросил у нее Войтех.
Женщина кивнула, прижимая ладонь ко рту.
– Она стояла рядом со мной. Бледная такая, несчастная. Я еще подумала, что она нехорошо себя чувствует, наверное, но она потом так улыбнулась… странно, немного жутко… А потом все очень быстро случилось. В тоннеле появился поезд, а она так резко шагнула вперед – и на рельсы. Он пытался затормозить, – женщина кивнула на машиниста, который стоял рядом с кабиной и сам сейчас был бледен как смерть. – Но не успел.