Проклятие принца
Шрифт:
– Ты рано.
– Да, господин, но… кремовое крыло?…
– Не было сил идти в свою спальню. Пусть эти комнаты тоже сегодня уберут.
– Конечно, мой принц.
Рессар попытался поймать ускользающий сон, но нет, он улетучился, оставив только неприятное настроение.
– Пришли ко мне Калиту.
– Сюда?
Рессар кивнул, и мажордом вышел.
Уже спустя полчаса, девушка черным шелком скользнула в его постель и потянулась пальчиками к тому месту, которое приветствовало утро стоя.
– Да, моя конфетка, покажи, наконец, чему
Господин вызвал Вильду после позднего завтрака. Впрочем, увидев помятую и голодную Калиту, девушка сообразила, отчего завтрак пришлось задержать.
Видьер тяжело восседал на диванчике в главной приёмной зале первого этажа, сжимая в бежевой перчатке набалдашник трости и нервно постукивая по полу. Приемная зала выглядела серой и безликой и отчего-то казалась Вильде запылённой. Даже пробивающиеся сквозь серые портьеры лучи солнца не скрашивали унылый вид комнаты.
– Ты оскорбила моего гостя, служанка, – пропыхтел её хозяин.
Вильда промолчала, повинно опустив голову. Жизнь с мачехой научила, что в нужное время лучше помолчать и принять на себя гнев и неудовольствие, чем пытаться добиться справедливости. Тем более во время завтрака она убирала кремовые покои и меняла постель в спальне, так что её грели мысли, что гость уже отбыл и кроме как попросить прощения у господина и быть прощенной, ничего не потребуется.
– Или ты думаешь, что только прислуживать в моём доме будешь?
Вильда покачала головой, хотя чего уж темнить, она полагала, что лучше будет хорошо прислуживать господину, чем плохо обслуживать его гостей. Забавно было бы получить нагоняй от хозяина за отсутствие искусности в любовных утехах!
– Тогда в следующий раз не позорь меня. Теперь иди.
Вильда выскочила, с удовлетворением отметив, что гроза миновала, и к следующим гостям господин возможно про неё забудет, ведь тут главное не показываться на глаза. Она улыбалась, ибо часом ранее мажордом похвалил оба её меню, снова выдал мешочек с серебром, чтобы по мере надобности она сама, без его контроля, закупала свежее молоко, мясо и рыбу. Все эти мелочи очень скрашивали её жизнь!
В двенадцать по полудни, поставив в плиту запекать овощи и обложив ароматными травками мясо ягненка к ужину, Вильда поднялась в спальню хозяина, чтобы застелить постель, поменять полотенца и подобрать ношенную одежду для стирки.
В комнате, выполненной в темно-синем цвете, было всё строго, в прямых линиях, никаких изогнутых спинок и ножек. Портьеры, тёмные как ночь, не пропускали ни лучика яркого солнца. Наощупь добравшись до окна, всего раз наткнувшись на низкий прямоугольный стол, Вильда раздернула портьеры и распахнула окна.
Солнечный свет влился в комнату залив всё вокруг пронзительной синевой. Бархат стен впитывал тепло лучей, индиговый атлас постели играл солнечными бликами, а темно-ультрамариновый балдахин из плотного шёлка завораживал
– Ох! – этой комнате нужно больше света, потому что на солнце мрачная спальня хозяина превратилась в глубоководную сказочную заводь.
Вильда поправила подушки, встряхнула одеяло и натянула простынь. Без единой складочки индиговый атлас соблазнял с разбега запрыгнуть в самую середину, нырнуть в постель с ногами. Но она только провела ладонью по невозмутимой глади и подхватила корзину для ношенной одежды.
Неожиданно обязанности по стирке с нее сняли, оставив только уборку личных покоев хозяина и готовку. Вильда не стала беспокоиться, заранее узнав распорядок в доме. Оказывается, уборку всех без исключения комнат в доме доверяли приходящей прислуге, но в личных комнатах хозяин приходящих не терпел.
Стирку тоже перепоручили наемным прачкам, хотя как к этому отнесется хозяин, если узнает, что его одежда покидала стены дома, Вильда даже представить не могла.
Она собрала кучу одежды, не разбирая свалила в корзину, посмотрела на белые перчатки…
Белые. Перчатки.
Такие же, какие были у гостя. Вильда взяла их в руки и почувствовала слабый знакомый запах… К приятному аромату добавлялся еле заметный запах гари и тлена, но ведь чего не почудится! Она отложила перчатки в сторону и вытащила из корзины несвежую рубаху хозяина. Поднесла к носу и вдохнула. Тот же самый запах гостя.
– Что ты делаешь? – в голосе вошедшего звучало неподдельное изумление.
Вильда вздрогнула и обернулась к гостю.
– Что вы здесь делаете? Это гардеробная господина!
– Ну да.
Мужчина усмехнулся, рассматривая рубашку, прижатую к её груди.
– Я как раз искал тебя, – его поведение резко изменилось, он взял её за плечи и вывел в синюю спальню. – Господин Видьер объяснил, как нужно вести себя с гостями?
Вильда опрокинулась на атлас постели, успев подумать, что не так она собиралась нырять в его индиговую синеву, а гость навалился на нее сверху, подняв ей руки над головой.
Она сглотнула и только открыла рот, чтобы ответить, как мужчина накрыл её губы поцелуем. Время остановилось и побежало вновь в ускоренном темпе. Вильда с удивлением увидела как заискрился воздух вокруг них, как тело прижимающегося к ней мужчины зашептало ей о своих чувствах: о любопытстве, о боли, об обмане и о полученном с утра удовольствии с другой…
Вильда втянула воздух носом и с силой оттолкнула господина.
– На вас иллюзия, чары!
– Что? – он выглядел немного взъерошенным и потерянным.
– И на вас те же самые перчатки, какие были в приемной зале час назад!
Рессар расхохотался.
– Меня выдали перчатки?
– И запах.
Мужчина расплылся, принимая очертания грузного пожилого господина Видьера, потом стряхнул чары и снова стал молодым и статным.
– Всё верно, иллюзия, – довольно улыбаясь, признался он. – Жаль, что ты так быстро меня раскусила. Хотя признаться, игра стала меня несколько утомлять.