Проклятие России. Разруха в головах?

Раев Андрей Николаевич

Вернёмся, однако, к элите. Тут всё ещё хуже. Она с самого зарождения жила по принципу «не как все». На Куликовом поле Дмитрий Донской надевает доспехи рядового ратника и идёт в передовой полк рядовым. Полк, кстати, погиб почти полностью. Такое когда было, до или после? В последующем тех, кто был, «как все», и вспомнить нельзя. Они были, конечно, но их радостно забывали тут же после смерти. Зато кто ж забудет Петра Великого? А ведь его точно ни с кем не спутать. Екатерина Великая – немка, не имевшая почти никаких прав на престол. К власти пришла в результате революции – неслыханное дело для монарха. А это была именно революция, не чета многим нынешним. Армия присягала Екатерине при живом и даже не арестованном императоре. И никакого иностранного давления. Весь Петербург гулял потом, не просыхая, неделю. Насчёт мира не скажу, но для России это – единственный случай. Переворотов было много, но там императора убивали или арестовывали, а потом уж во главе с новым диктовали всем условия. Но Екатерина своим последующим правлением доказала, что ради неё стоило совершать такую революцию. Николай I правил зато по старине, народный был император. Кончилась его народность крымской катастрофой и бесконечным посмертным оплёвыванием. О том, что Ермак, Разин или Пугачёв были, «как все», лучше и не говорить. А сказать, что Сергий Радонежский или

Серафим Саровский были, «как все», вообще кощунство. О деятелях науки и культуры тоже говорить не буду: там, «как все», – просто ругательство. Вот тут-то меня и остановят и скажут грозно: «Как, ты разве не помнишь, подлец, что Сталин огнём и мечом заставил нас всех быть такими, как все!» Нет, господа. Вы элементарно путаете цели и средства, принимаете риторику за реальную политику. Не было такого. Никогда в XX веке учёные и писатели, конструкторы и инженеры, композиторы и военачальники не пользовались такими привилегиями, как при Сталине. Попробовал бы кто при нём учёных или рабочих оборонного завода послать на уборку картошки! На другой же день получил бы «десять лет без права переписки». А что Сталин уничтожал всех, кто был против него лично и против его политики, так это из другой оперы. Эму нужна была яркая элита, с живым лицом, но чтоб за него была.

Ну вот, эталона русской элиты тоже нет.

Оставим бессмысленные и саморазрушительные попытки стать таким, как все русские, и займёмся чем-нибудь более полезным.

Военная слава

Лет 25 назад Маргарет Тэтчер сказала: «Россия – великая военная держава. Кем же она станет, если перестанет ей быть?» Ответ на вопрос до сих пор не получен. Более того, в результате «мудрой» политики Запада Россия оставила всякие попытки перестать быть великой военной державой. Не будем втягиваться в споры о том, чья военная техника лучше. Техника у нас отличная, но по-настоящему прославила нас русская пехота. У военных есть такое понятие, как устойчивость подразделения. Устойчивость измеряется, как процент личного состава, который подразделение может потерять и продолжать сражаться. Так вот, у русской пехоты устойчивость более или менее регулярно достигала 100 %. Да и сама Россия родилась вместе с рождением русской пехоты.

Действительно, 1356 год, Столетняя война между Францией и Англией, битва при Пуатье. Французская армия разгромлена. При этом из 12 800 рыцарей она потеряла 800 (6.66 %). Остальные бежали, да так быстро, что король попал в плен. Не улыбайтесь, но так тогда велись войны в Европе (включая Русь).

Чуть позже, 1380 год, битва на Куликовом поле. Мамай, эмир Крыма, узурпировавший власть в Золотой Орде, ведёт свои орды на Русь. Достоверных данных о численности нет. Какие есть – завышены раз в 10. Но численный перевес у татар, иначе просто не пошли бы. Так вот, почти вся русская конница – в засадном полку. В бой вступает пехота. В результате передовой полк гибнет, основной полк оказывается прорублен до великокняжеского знамени. Дмитрий Донской сражается в передовом полку, ближние московские бояре гибнут с мечами в руках, обороняя великокняжеский стяг. Позже стяг всё-таки отбили. Мамай бросает свои резервы на полк левой руки. Но полк не бежит. Гибнет, но не бежит. Наконец, его прорубают насквозь. Что это значит? Да что половина погибла, а в месте прорыва погибли все. А прорыв – такой ширины, что в него легко входит основная масса правого крыла татар. Входит и разворачивает строй, огибая основной и запасной полки. А древняя армия, потерявшая строй, – почти стадо баранов на закланье. Удар засадного полка приходится этому стаду в тыл и фланг. Многие из орды Мамая полегли, а остальные бежали. Но вернёмся к полку левой руки, именно он, или большая его часть, впервые продемонстрировала нам 100 %-ную устойчивость русской пехоты. Не надо впадать в ура-патриотизм. Мирового открытия не случилось. За полторы тысячи лет до этого 100 %-ную устойчивость пехоты продемонстрировали миру 300 спартанцев во главе с царём Леонидом. А может быть, кто и до них, не знаю.

Но факт был. Запомним его. Конечно, как всегда, находятся люди, готовые и этот факт оспаривать. Вот и место Куликовской битвы не найдено. А может, и не будет найдено, так что с того? Равнинные русские реки имеют свойство всё время менять русло, петлять. Никакие дубравы для них не могут быть препятствием. В ледоход льдины пилят высокий берег, как циркульная пила. Поставите бетон – готовьтесь вскорости менять. И стоящие по берегам сёла склонны либо отступать от реки, либо двигаться вслед за ней. За 600 с лишним лет, и Дон и Непрядва могли уйти далеко, спилить все дубравы, пройти по самому Куликову полю, и не раз.

Вспомним ещё один факт, на этот раз уж никем не оспариваемый. 1410 год, Тевтонский орден вступает в сражение с польско-русско-литовским войском короля Ягайло. Грюнвальдская битва. На Западе она почему-то называется битвой при Танненберге. Это редчайший в мировой истории случай почти полной гибели сильной армии.

Тут надо сделать отступление, чтобы понять, как вообще можно объяснить такое редчайшее событие? Вот русский флот гибнет полностью в Цусимском сражении. Но при этом фугасные орудия японского флота демонстрируют полное превосходство над бронебойной артиллерией русского. Но в Грюнвальдской битве никакого технологического превосходства быть не могло. Как же можно сравнимым оружием уничтожить сильную армию? В древности аналогичное событие случилось в битве при Каннах. 216 год до Рождества Христова. Армия карфагенянина Ганнибала приняла сражение против превосходящей по численности римской армии. Как объясняли ещё в школе, центр карфагенской армии, где были поставлены слабые войска, отступил, а сильные фланги окружили и уничтожили римскую армию. Очень быстро у меня возникли сомнения в правдоподобности такого объяснения. Ну и что, что окружили? Вот два века спустя в Испании армия Сертория окружила армию Помпея (Великого). А та и не подумала гибнуть. Сражалась до темноты, а ночью пришла помощь. Разве армия Великого Хорезма не окружила монгольскую армию Бату-Субудая лишь затем, чтобы бежать через полчаса? Разве русская армия Миниха, окружённая под Хотином, не взяла Хотин в тот же день? Долго меня мучил этот вопрос. Потом, наконец, в какой-то толстой книге прочитал: «Римская армия была построена фалангой». Тут что-то стало проясняться. Фаланга. Жуткое изобретение, кажется, греков. Копьеносцы в несколько рядов, с копьями разной длины, чтобы перед фронтом фаланги был сплошной лес копий. Видел я её на картинках и в американских фильмах. Впрочем, картинки и фильмы были красивы, но совершенно неубедительны. Но вот фильм «Александр Невский». Крестоносный ёж выстраивается фалангой. И ясно, что идти на строй, где персонально против тебя нервно пульсирует десяток копий, невозможно. Их не отбить все сразу. Но вот против удара во фланг и тыл

фаланга совершенно беспомощна. Задних можно рубить, как капусту, у них – ни мечей, ни щитов, а копья, которые они держат двумя руками, направлены в другую сторону. А передние начинают путаться в брошенных копьях и т. д. и т. п. А Ганнибал был ещё и блестяще образованным, историю мог знать. А ведь за 155 лет до того фиванский полководец Эпаминонд уничтожил непобедимую дотоле спартанскую армию, применив косой строй. Мощным ударом он прорвал вражескую фалангу на одном маленьком участке, чтобы выйти ей в тыл. А дальше от неё ничего не осталось. А Ганнибал был на выдумку хитёр! Долго ли ему было выдумать притворное отступление? И вот большая часть карфагенской армии в строгом порядке, однако, начинает двигаться назад. Торжествующие римляне устремляются за ней. А фланги стоят. А центр идёт дальше, сохраняя ровный строй – линию. И чего ж не сохранять, местность равнинная, устье реки рядом. И вот появляется просвет, почти не прикрытый, между флангами и центром. Вот он растёт. И когда вдруг большая часть воинов на карфагенских флангах разворачивается на 90 градусов и бьёт в центр, отразить их удар некому. Римская армия оказывается в безумном строю и гибнет. Но к чему это я? А к тому, что армию губит не только отсутствие строя, а и то, что строй оказывается безумным, т. е. абсолютно не соответствующим реальной ситуации.

Однако же вернёмся в 1410 год, к Грюнвальдской битве. Армия короля Ягайлы с трудом находит место, где ей не грозит обход, и принимает сражение. На правом фланге – литовцы, в центре – смоленские полки, на левом фланге – польские войска. Основной удар крестоносного войска обрушивается на правый фланг, и он не выдерживает, бежит. Торжествующие крестоносцы сначала преследуют бегущих, но затем загибают свой левый фланг вперёд-вправо, выходя во фланг и тыл оставшимся. В этот момент армия Ягайлы, кажется, обречена. При численном превосходстве противника выдержать удар в тыл у неё нет шансов. И здесь происходит первое чудо этой битвы. Смоленские полки успевают развернуть строй навстречу новым атакующим и принимают удар. И стоят, несмотря на то что на них брошены основные силы крестоносцев. Стоят, неся огромные потери. Стоят, надеясь на что? Только на Бога, наверное. Ещё 2–3 часа, и все они были бы изрублены. Но они всё равно стоят. Потом их окружают. Из трёх полков один гибнет полностью, а два оставшихся вырываются и снова прикрывают правый фланг армии. И здесь происходит второе чудо этой битвы. Бежавшая литовская армия останавливается, строится (ну и командиры же у них были!), возвращается и наносит удар в тыл крестоносцам. А крестоносное войско уже находится в безумном строю! Мало кто ушёл назад. Остатки рассечённой на много частей армии сдались к вечеру. В общем, это был конец тевтонского ордена. Поляки по праву гордятся этой битвой. И есть чем. Есть чем гордиться и литовцам, и русским. И всё-таки отметим для себя главное – через 30 лет после Куликовской битвы русская пехота опять продемонстрировала 100 %-ную устойчивость. Причём это была другая пехота: Смоленск в состав Московской Руси тогда не входил.

Второй случай за 30 лет. Здесь уже прослеживается тенденция. Откуда она взялась? Бог знает. Конечно, русским было за что сражаться. Рассеяться в степях у них не было шансов. На востоке и юге их брали в рабство, на западе – обращали в другую веру (и тоже нередко брали в рабство). А обращаться в католичество русские категорически не желали. В Англии за чтение Библии на родном языке людей ещё в XVI веке сжигали на кострах. А русские большинство религиозных свобод, которые Западная Европа потом добывала в кровопролитнейших религиозных войнах, получили сразу. Возможно, это главная причина. Хотя всего она не объясняет. Кто хочет бежать – найдёт 1000 причин для бегства, даже когда нет ни одного шанса на спасение. А кто стоит до конца, нередко вообще не объясняет ничего.

Перенесёмся в XIX век. 1812 год. Бородинское сражение. Свидетельства современников и историков темны и неубедительны. Откроешь «Советский Энциклопедический Словарь», а там написано, что Наполеон имел перед битвой 135 тысяч солдат, а в битве 58 тысяч из них потерял. Это больше 40 %. Ему бы срочно бежать в Париж за подкреплением, а он в Москву пошёл. Русская армия якобы выиграла сражение, но затем зачем-то перешла в отступление, оставив врагу священную столицу на поругание. Никакой логики. А ведь логика должна была быть, не мальчики армией командовали. Самой убедительной является версия Льва Толстого («Война и мир»). После падения Шевардинского редута позиция русских, особенно левого фланга, стала незащитимой. Отстоять эту позицию удалось лишь ценой немыслимых потерь, после чего продолжение битвы стало невозможным. Эту версию косвенно подтвердил и Наполеон, поскольку ночью французская армия отступила на исходные позиции. Убедительное свидетельство. Оставить с таким трудом занятые позиции можно лишь, будучи уверенным в том, что тебе гораздо выгоднее штурмовать эти позиции, чем противнику их оборонять. Под Малоярославцем армии поменялись ролями. Там поле битвы осталось за французами, после чего уже они перешли в решительное отступление. Оставим историкам бессмысленный спор о том, кто выиграл эти сражения. Опять запомним, что устойчивость русской пехоты достигла 100 %. Победить такую пехоту можно, лишь уничтожив её. А разменяться армиями за 3000 километров от Парижа Наполеон не мог себе позволить. Пришлось бежать во Францию. Жаль только, армию потерял по дороге.

Казалось бы, чего это я которую уже страницу всё талдычу о какой-то воинской славе? Все пацифисты и глобалисты давно уже плюются. Известно же, что в мире восторжествовала демократия, войны прекратились, а если и ведутся, то только во имя демократии. И теперь, под благостным руководством США и Западной Европы, все проблемы будут решаться гуманно и к всеобщему благоденствию. Увы, 20 лет назад я думал примерно так же. И если теперь думаю иначе, то в этом, конечно, нет никакой вины пацифистов и глобалистов, а виноват во всём лишь мой проклятый русский менталитет. Но вот беда, именно с этим менталитетом я и пытаюсь разобраться. Поэтому продолжим о воинской славе.

1941 год, осень. Армия Гитлера подходит к Москве. Через 5 дней после прорыва советских позиций под Вязьмой Сталин ставит Жукова во главе обороны Москвы. Пушечным мясом затыкаются зияющие бреши в обороне (а больше и нечем было). Гибнут курсанты, гибнет Народное Ополчение. Немецкое наступление продолжается, но положение стабилизируется. Медленно или быстро, но в полном порядке Западный фронт продолжает отступать к Москве. Танков нет уже. Пехота вмерзает в снега, но последние немецкие резервы перемалываются. И так до 5 декабря, когда начинается контрнаступление. А немецкая армия в этот момент оказывается в безумном строю. Строй – наступательный, а наступать – нечем. Позиция напоминает человека, который хотел схватить врага за горло, а руки его в 10 см от цели вдруг замерли. А у врага, оказывается, руки-то свободны. И он со вкусом выбирает места для ударов. Обороняться в наступательном строю – самоубийство. Пришлось бежать. И это при равенстве сил.