Проклятие рукописи
Шрифт:
— Как хочешь — я навязываться не буду. — Девушка презрительно улыбнулась, отвернулась, быстро пошла в сторону леса и вскоре скрылась в темноте.
— Стой! Куда ты идешь? Там волк! — закричал Даниил и, видя, что та никак не реагирует на его слова, бросился следом за ней.
В темноте он сразу же потерял ее из виду и двигался наугад, ориентируясь лишь на треск сучьев у нее под ногами, раздававшийся, казалось, рядом.
— Стой! Хорошо, я возьму тебя с собой! Я не обманываю — в лесу бродит волк! Не будь дурой! — кричал Даниил, пытаясь настичь девушку, но это ему никак не удавалось — то и дело приходилось
— Уже поздно! Слишком поздно — для тебя и для меня! — Девичий голос возник у него за спиной, в противоположной стороне от шума шагов, увлекающих его.
Даниил обернулся и вздрогнул — в нескольких шагах от него светились два звериных глаза, ему даже показалось, что он различает темное туловище, изготовившееся к прыжку.
Даниил бросился бежать, не разбирая дороги, с ужасом понимая, что двигается в противоположную от дома сторону, забираясь все дальше в гущу леса, где шансов на спасение не было. Его бегство наобум оборвал сильнейший удар в спину, он почувствовал зловонное дыхание из открытой пасти зверя, всей массой своего тела сбившего его с ног, и покатился по покатому склону, понимая, что наступили последние мгновения жизни. Его вопль, исполненный панического страха и жажды жизни, огласил мрачный лес.
Как и предполагал Даниил, Кирилл, выбравшись из подвала, вернулся в дом и сразу занялся поисками манускрипта. В шкафу, куда вечером положил рукопись старик, ее не оказалось, — чтобы убедиться в этом, достаточно было беглого взгляда — она была слишком большой, громоздкой. Кирилл, пребывая в крайнем раздражении, сбросил все книга на пол, но это не помогло — рукописи в шкафу не было.
— Ты это ищешь? — Он услышал позади себя насмешливый девичий голос и обернулся.
Девушка, оставшаяся в подвале с Марком, теперь стояла у него за спиной и держала в руках манускрипт.
— Да, — обрадовался Кирилл, подступая к девушке. — Давай его сюда.
— А что я за это получу? — Девушка спрятала рукопись за спину.
Кирилла поразило, что на вид хрупкие девичьи руки легко управляются с громадной книгой весом под десять килограммов.
— Все что хочешь. — Кирилл раздумывал: забрать рукопись силой или попытаться уговорить девушку? Пока решил остановиться на втором варианте.
— Тебя! — решительно сказала девушка.
— Нет проблем! — рассмеялся Кирилл — он не сомневался в своей неотразимости.
Юная аборигенка, видно, совсем одичала в этой глуши, а женская природа требовала свое. Она изменила планы в отношении Марка, раз так скоро оказалась здесь. Он приблизился к девушке и, обняв ее, попытался увлечь на разбросанные на полу кожухи и шкуры. Девушка не сопротивлялась, но и не поддалась, властно приказав:
— Не здесь. В любую минуту может вернуться кто-либо из твоих приятелей.
— Ну и что? Они ребята культурные — глаза закроют и выйдут на цыпочках.
— Я не смогу полностью расслабиться — лучше пойдем на сеновал.
«Похоже, эта девица весьма искушенная в сексе и вела здесь жизнь не девственницы-затворницы», — и Кирилл кивнул, соглашаясь:
— Сеновал так сеновал. Люблю запах свежего сена.
Девушка подвела его к сараю и, придав лицу озабоченное выражение, шепнула:
— Заходи, поднимайся по лестнице — я скоро
— А ты куда? — поинтересовался Кирилл.
То, что девушка собиралась его оставить одного, ему не понравилось, и у него промелькнула мысль: «А вдруг она убежит с рукописью и оставит меня в дураках?»
Девушка, словно прочитав его мысли, протянула ему книгу в кожаной обложке.
— Пусть побудет у тебя — ведь я тебе ее пообещала. Не волнуйся — я скоро.
«Почему я должен волноваться?» — удивился Кирилл и, зайдя в сарай; подсвечивая себе мобильным телефоном, взобрался по скрипучей лестнице на чердак. Там он с удовольствием упал на душистое сено, прижимая к груди тяжелую драгоценную рукопись. Его мысли помчались вперед, в ближайшее обеспеченное будущее. «Пожалуй, Даниил был прав: как только у меня в руках окажутся деньги, сразу отправлюсь путешествовать». Он представил себя на празднике самбы в Рио-де-Жанейро, среди толпы полуголых смуглых девиц, ласкающих взор совершенными фигурами и радующих своей доступностью. Фантастические видения в красках, обещающие в скором времени стать реальностью, так его увлекли, что, услышав внизу шум, сообщавший, что девушка вернулась, он почувствовал некоторое разочарование и тут же улыбнулся: «Мысли, какими бы они ни были привлекательными, — всего лишь фантом, игра воображения, а вот девушка сотворена из плоти, и скоро я узнаю, насколько искусна в любви эта юная аборигенка».
— Я здесь! — крикнул он вниз.
Лестница скрипнула под тяжестью тела того, кто ступил на нее. Кирилл, с нетерпением ожидая появления девушки, посветил мобилкой, облегчая той подъем, — и вздрогнул от ужаса.
Это была не девушка — по лестнице поднимался старик, еще недавно казавшийся мертвым. В одной руке он держал вилы, замедляющие его передвижение. Слабенький свет осветил его опухшее сизое лицо с застывшим взглядом и суженными зрачками.
«Он выглядит, как оживший мертвец, — брезгливо подумал Кирилл, не чувствуя страха. — Он что — решил заступиться за честь внучки, или кем там она ему приходится? Еще и в самом деле заколет. И кого звать на помощь в этой глуши?»
— Эй, любезный! Вилы вам зачем?! — крикнул он деду, одновременно пытаясь отбросить лестницу, но та не поддавалась, как будто прибитая гвоздями, не сдвинулась ни на миллиметр от его усилий. Кирилл посветил вокруг мобилкой в поисках того, что можно было бы использовать для защиты, но ничего не обнаружил. Дед показался в проеме, с вилами на изготовку, в темноте напоминавший дьявола, явившегося за душой и телом грешника.
— Все, пошутили — и хватит! — крикнул Кирилл, стараясь придать голосу твердости, но им уже овладела паника.
Старик, угрожающе подняв вилы, приближался к нему, и это зрелище было ужасным. Он никак не реагировал на просьбы и мольбы Кирилла. Р-раз — и вилы, зажатые в руке старика, молнией метнулись в сторону Кирилла, он еле успел отскочить, иначе быть ему нанизанным на них, словно бабочка на булавку. Старик теснил его, пытаясь достать вилами, заставляя увертываться, отступать. На чердаке было слишком мало места для маневра, и старик, загнав Кирилла в угол, замахнулся вилами для решающего удара.
— А-а-а! — заревел от страха Кирилл и попытался поднырнуть под вилы, чтобы, оттолкнув старика, пробраться к спасительному выходу.