Проклятие семьи Грин
Шрифт:
Сибелла задумалась, а затем, осененная внезапной мыслью, спросила:
– А у тебя какое оружие, Чет?
– Ну да, старый «смит-и-вессон» тридцать второго калибра. – Честеру было явно не по себе.
– Да неужели? Так-так.
Она снова отошла к окну.
Напряжение в комнате спало, и Вонблон озабоченно наклонился к раненой, поправляя подушки.
– Не волнуйся, Ада. Завтра Сибелла раскается и загладит вину. Мы все на взводе.
Девушка посмотрела на него с благодарностью.
Секунду спустя доктор выпрямился и посмотрел на окружного прокурора.
– Надеюсь,
Вэнс и Маркхэм немедленно встали, и мы с сержантом последовали их примеру. Но тут к нам быстро подошла Сибелла и властно скомандовала:
– Стойте! Я кое-что вспомнила. Револьвер Чета! Я знаю, куда он делся. Это она взяла. Я видела ее на днях в его комнате и еще подумала, что это она там рыщет. – Она бросила на Вэнса победоносный взгляд. – Теперь достаточно конкретно?
– Когда это произошло, мисс Грин? – Он, как и прежде, погасил эффект ее яда своим спокойствием.
– Когда? Точно не помню. На прошлой неделе.
– Не в тот ли день, когда вы искали изумрудную булавку?
Сибелла помолчала, а затем сердито промолвила:
– Я не помню. Да и зачем мне? Зато я знаю, что шла мимо комнаты Чета и в приоткрытую дверь увидела ее. У стола.
– А в том, что мисс Ада зашла в комнату вашего брата, есть что-то необычное? – спросил Вэнс без особого интереса.
– Она ни к кому из нас не заходит. Кроме Рекса. Джулия давным-давно ее отучила.
Ада посмотрела на сестру с выражением бесконечной мольбы.
– Сибелла, – простонала она, – за что ты меня так не любишь? Что я тебе сделала?
– Что сделала?! – Пронзительный голос звучал безжалостно, а устремленные на сестру глаза сверкали почти демонически. – Все! И ничего! О, ты не глупа! Раболепная тихоня! Терпеливая, вечно виноватая святоша! Но мне ты не пустишь пыль в глаза. Ты ненавидишь всех нас с самого первого дня, только и ждешь удобного случая с нами разделаться. Ты все спланировала, жалкое ничтожество…
– Сибелла! – словно ударом хлыста, прервал доктор Вонблон эту сумасшедшую обличительную тираду. – Довольно!
Он подался вперед и грозно посмотрел ей в глаза. Его резкие слова поразили меня почти так же, как дикое обвинение Сибеллы. Была в них странная близость, бесцеремонность, которую не ожидаешь от семейного доктора, пусть он и старый друг семьи. Брови Вэнса тоже поползли вверх – он наблюдал за этой сценой с большим любопытством.
– У тебя истерика, – сурово продолжал Вонблон, не спуская с Сибеллы глаз. – Ты сама не знаешь, что говоришь.
Мне подумалось, что, не будь здесь посторонних, он употребил бы куда более крепкие выражения. Но и этих слов оказалось достаточно. Сибелла потупилась и вдруг, закрыв лицо руками, затряслась от рыданий.
– Простите… Какая я идиотка… Наговорила тут…
– Честер, отведи Сибеллу в ее комнату, – попросил Вонблон деловитым тоном. – Она переволновалась.
Сибелла без единого слова повернулась и вышла в сопровождении брата.
– Современные женщины – комок нервов, – лаконично прокомментировал доктор и положил руку больной на лоб. –
Не успел он достать микстуру из своего чемоданчика, как из соседней комнаты явственно донесся пронзительный плаксивый голос, и я впервые заметил, что дверь небольшой гардеробной, ведущей в покои миссис Грин, слегка приоткрыта.
– Что теперь стряслось? Мне мало волнений? Без этих бурных сцен прямо под ухом никак не обойтись? Ну конечно, мои страдания никому не интересны… Сестра! Закройте дверь. Вы же знали, что я пытаюсь уснуть. Так почему оставили ее открытой? Мне назло?.. Сестра! Вот что, передайте доктору: я хочу его видеть. У меня снова стреляет в спине. Беспомощная, всеми забытая калека…
Дверь бесшумно затворилась, и капризный голос стих.
– Будь это правдой, она давно бы велела закрыть двери, – устало произнесла Ада, осунувшееся бледное лицо которой выражало страдание. – Доктор Вон, ну почему она делает вид, что все специально ее мучают?
Вонблон вздохнул.
– Я уже тебе говорил. Не обращай внимания. Раздражительность и жалобы – неотъемлемые спутники ее болезни.
Мы попрощались с девушкой и вслед за доктором вышли из комнаты.
– Боюсь, вы узнали немного, – заметил он, почти извиняясь. – К большому сожалению, Ада не видела нападавшего. – Он повернулся к сержанту. – Между прочим, вы проверяли стенной сейф в столовой? Знаете, там над каминной доской за большой червленой панелью…
– С него и начали, – с легкой насмешкой отозвался Хис. – Кстати, док, завтра утром я хочу прислать к мисс Аде своего человека, чтобы снять отпечатки пальцев.
Вонблон любезно согласился и протянул руку Маркхэму.
– Если я чем-то могу быть полезен вам или полиции, – добавил он вежливо, – прошу, обращайтесь. Буду рад помочь. Не представляю, правда, чем, но как знать.
Маркхэм поблагодарил его, и мы спустились на первый этаж, где уже стоял Спроут с нашими пальто наготове. Минуту спустя мы сели в машину окружного прокурора.
Глава 7. Аргументы Вэнса
(Вторник, 9 ноября, 17.00)
Когда мы добрались до здания уголовного суда, было без малого пять часов. Свэкер зажег в кабинете Маркхэма старинную бронзовую люстру с керамическими плафонами; в ее неярком свете комната выглядела унылой и мрачной.
– Ну и семейка, дружище, – вздохнул Вэнс, откидываясь на спинку глубокого кожаного кресла. – Определенно нехорошая. Как переросшее растение. И куда подевалась былая сила? Если бы предки современных Гринов взглянули из своих усыпальниц на нынешнее поколение, клянусь, с ними случилась бы истерика!.. Удивительно, как эти старые семейства деградируют в атмосфере лени и праздности. Виттельсбахи, Романовы, все эти Юлии-Клавдии, Аббасиды – сплошь тупиковые эволюционные ветви… И с целыми народами то же самое. Роскошь и неограниченные удовольствия развращают. Рим во времена «тридцати тиранов», Ассирия при Сарданапале, Египет в эпоху поздних Рамессидов, Вандальское королевство в Африке при Гелимере… Удручающе.