Проклятие Шалиона
Шрифт:
Иста прижала письмо к груди.
— Что ж, тогда позовите ко мне моих фрейлин. Полагаю, теперь мне следует отдохнуть. Больше нет смысла бодрствовать…
Кэсерил резко поднял на неё глаза.
— Исель. Исель — вот причина не спать.
— Ах да. Ещё один заложник, которого нужно освободить. Тогда я смогу уснуть навеки. — Она наклонилась и ободряюще похлопала его по плечу. — Но сейчас мне нужно поспать. Я так устала. Мне кажется, я носила траур все эти годы — заранее, и во мне больше не осталось горя. Все слёзы пролиты.
— Я
— Да, вы понимаете. Это так странно.
Кэсерил подошёл к двери и позвал к рейне её всхлипывающих фрейлин. Иста сжала зубы и позволила им наброситься на себя с утешениями. Кэсерил подхватил свою сумку и вышел.
Умывание, переодевание и горячая еда сделали своё дело, восстановили силы Кэсерила, однако мысли его всё возвращались к разговору с Истой. Когда слуги усадили его в маленькой гостиной провинкары, чтобы он дождался хозяйку там, он почувствовал себя признательным за возможность привести в порядок свои мысли. Для него разожгли огонь в камине. Изнывая от боли в каждой косточке, Кэсерил устроился в обложенном подушками кресле, потягивая изрядно разбавленное водой вино, и изо всех сил пытался не клевать носом. Старая леди вряд ли задержится на свадьбе надолго.
Она и впрямь появилась довольно скоро, в сопровождении своей кузины, леди ди Хьюлтер, и сурового ди Феррея. На провинкаре были зелёные бархатные одежды и украшения, но взглянув на её бледное лицо, Кэсерил понял, что скверные новости уже достигли её ушей. Наверняка проболтался какой-нибудь несдержанный слуга. Кэсерил вскочил и поклонился.
Провинкара схватила его за руки и посмотрела в лицо.
— Кэсерил, это правда?
— Тейдес умер. Внезапно, от заражения. Исель в порядке, — он перевёл дух, — она — наследница Шалиона.
— Бедный мальчик! Бедный мальчик! Вы уже рассказали Исте?
— Да.
— О боги. Как она это восприняла?
«“Хорошо” было неподходящим словом».
Кэсерил выбрал другое:
— Спокойно, ваша милость. По крайней мере она не впала в истерику и не разрыдалась, чего я очень боялся. Я думаю, удары, которые обрушивала на неё жизнь, немного притупили её чувства. Не знаю, что с ней будет завтра. Фрейлины уложили её в постель.
Провинкара вздохнула и стряхнула с ресниц слезинки.
Кэсерил потянулся к седельной сумке.
— Исель поручила мне доставить вам письмо. Здесь есть и письмо для вас, сьер ди Феррей, от Бетрис, у неё не было времени написать много. — Он извлёк два запечатанных послания. — Скоро они обе будут здесь. Исель намерена похоронить Тейдеса в Валенде.
— Ох, — сказала провинкара, взламывая восковую печать, — о, как я хочу её видеть! — Её глаза жадно впились в чернильные строчки. — Короткое, — пожаловалась она. Её седые брови поползли вверх. — «Кэсерил всё объяснит вам», — пишет она.
— Да, ваша милость. Я должен многое вам рассказать, и кое-что из этого — наедине.
Она махнула рукой своим спутникам.
— Идите,
Ди Феррей, на ходу вскрывая письмо дочери, вышел из гостиной вместе с ди Хьюлтер.
Шурша юбками, старая леди уселась в кресло и указала Кэсерилу на другое, которое он пододвинул поближе к ней.
— Я должна зайти к Исте, прежде чем она уснёт.
— Постараюсь быть кратким, ваша милость. Я расскажу, что я узнал за этот сезон в Кардегоссе. А через что мне пришлось пройти, чтобы узнать это…
Сможет ли провинкара понять эту цену, крушение его мира, то, что Иста поняла мгновенно… захочет ли она поверить в это?
— …теперь уже не важно. Но старший настоятель Менденаль может подтвердить мои слова, если вы захотите с ним встретиться. Скажите только, что это я послал вас, и он не будет ничего отрицать.
Брови провинкары удивлённо поднялись.
— Почему старший настоятель должен вам подчиняться?
Кэсерил тихо хмыкнул.
— Я выше его по рангу.
Она села очень прямо и поджала губы.
— Кэсерил, прекратите свои глупые шутки. Вы делаетесь таким же непонятным, как Иста.
Да. Иста. Кто же замолвит за неё слово?
— Провинкара… ваша дочь страдает, она опустошена и жаждет покоя смерти. Но она не безумна. Боги не столь милосердны.
Старая леди ссутулилась.
— Её затянувшаяся скорбь мне не слишком понятна. Неужели до неё никто не становился вдовой? Никто не терял детей? Я пережила и то, и другое, но я не рыдала и не стенала годами. Я выплакала своё горе, а потом занялась делами. И если она находится в здравом уме, в таком случае, выходит, её переполняет жалость к себе.
Сумеет ли он заставить провинкару понять, чем отличается горе Исты, не раскрывая тайн, которые она ему доверила? Может быть, поведать ей часть правды?
— Всё началось с великой войны Фонсы Мудрого с Золотым Генералом… — Кэсерил как можно проще и понятнее описал действие проклятия, тяготеющего над Домом Шалиона. Во время правления Иаса было достаточно катастроф и несчастий, так что о смерти ди Льютеса можно было не говорить. Бессилие Орико, продажность его советников, провал его политики и разрушение его здоровья — так Кэсерил добрался до последних событий.
Провинкара прищурилась.
— Так это всё из-за рокнарской чёрной магии, да?
— Не совсем… как я это понимаю. Это извращение некоего неописуемого божественного деяния, последствия которого задержались в нашем мире.
Она пожала плечами.
— То же самое. Если оно действует как чёрная магия, значит, это она и есть. Практический вопрос — как от неё избавиться?
Кэсерил не был уверен, что это то же самое. Только верное понимание могло привести к выбору верного пути. Иста и Иас поторопились принять решение, как будто проклятие действительно было магией и от него можно было избавиться с помощью формулы. Механически воспроизвести ритуал.