Проклятие Шалиона
Шрифт:
— Ну что вы! Вы ранены, мой юный лорд, и я обязан доставить вас в ваши покои и отдать в распоряжение врача.
И добавил тихим шёпотом в самое ухо Тейдеса:
— Или я швырну тебя на землю и потащу силком.
Тейдес, собрав остатки достоинства, бросил своему капитану:
— Идите с ними. Я пошлю за вами, как только докажу, что лорд Кэсерил ошибается.
Баосийцев увели. Раненые грумы сгрудились вокруг Палли и Умегата, предлагая свою помощь. Палли оглянулся и ободряюще кивнул Кэсерилу. Кэсерил кивнул в ответ и железной рукой вывел принца из зверинца, подальше от этой жуткой бойни. «Слишком поздно, слишком
Продолжая придерживать Тейдеса за плечо, Кэсерил провёл его в ворота Зангра, где теперь появилось множество стражников. Тейдес не протестовал, но выражение его лица не предвещало в будущем ничего хорошего. Принц отказался от перевязки и оставлял на камнях кровавый след.
Внимание Кэсерила привлекли фрейлина Сары и паж, вышедшие из дверей башни Иаса.
— Бегом, бегом! — поторопила женщина мальчика, который с совершенно белым лицом бросился к воротам, чуть не сбив по пути Кэсерила.
— Куда, мальчик? — окликнул его Кэсерил.
Паж оглянулся.
— В храм, лорд. Не могу ждать… рейна Сара… рей в беспамятстве! — Он повернулся и ринулся прочь. Стражники уставились на него, потом растерянно посмотрели на башню Иаса.
Плечо Тейдеса под рукой Кэсерила обмякло. Сквозь злость в глазах начал проступать испуг, он смущённо оглянулся, словно ища поддержки.
После минутного колебания, не отпуская Тейдеса, Кэсерил повернулся и направился к башне. Он хотел догнать фрейлину и позвал её, но она уже нырнула в дверь и, похоже, не услышала его, торопливо поднимаясь по лестнице. Войдя внутрь, он заметил, что фрейлина поднялась на третий этаж, к покоям Орико. Кэсерил остановился в центральном коридоре. Показалась рейна Сара в белой накидке; женщина присела перед ней в книксене, затем поспешила дальше.
— Миледи, что случилось? Могу ли я вам помочь?
Она провела рукой по своему испуганному лицу.
— Я даже не знаю, кастиллар. Орико… он читал мне вслух в моей гостиной, пока я вышивала… он иногда так развлекает меня… и вдруг остановился, заморгал и стал тереть глаза, потом сказал, что не видит слов и что в комнате темно. Но темно не было! И тут он упал на пол. Я закричала, позвала моих фрейлин, мы уложили его в постель и послали за врачом в храм.
— Да, мы видели пажа, он бежал со всех ног.
— Хорошо…
— Это удар, по-вашему?
— Не думаю… не знаю. Он немного говорит и может дышать… А что это за шум был там, у конюшен? — Она, не дождавшись ответа, рассеянно повернулась и начала подниматься по лестнице.
Тейдес, чьё лицо стало свинцово-серым, судорожно облизнул губы, но ничего не сказал; Кэсерил развернул его и повёл вниз, во двор.
Голос не слушался принца и тогда, когда они уже поднимались к его покоям. Наконец он смог прошептать:
— Не может быть. Дондо говорил, что зверинец — чёрная магия, рокнарское колдовство, чтобы сделать Орико больным и слабым. Я же видел, что так оно и было!
— Да, рокнарское колдовство, только белая магия — чудо, которое сохраняло рею жизнь. До этих самых пор, — горько заключил Кэсерил.
— Нет… нет… не так. Дондо говорил…
— Дондо ошибался, — Кэсерил немного поколебался, — или же ему просто хотелось заменить
Рот Тейдеса приоткрылся, чтобы запротестовать, но из него не вырвалось ни звука. Кэсерил не думал, что мальчик притворяется — слишком испуганным и потрясённым сделалось выражение его глаз. Единственная отрада, которую принёс сегодняшний день, — Дондо обманул Тейдеса, но не успел испортить его окончательно. Тейдес был всего лишь орудием — не сообщником, не братоубийцей. К несчастью, он оказался орудием, продолжающим действовать и после того, как мастер выпустил его из рук.
«А чья вина в том, что мальчик глотал ложь, если никто не кормил его правдой?»
Болезненный человечек, назначенный секретарём-наставником принца после смерти ди Санды, с удивлением оторвал взор от бумаг на письменном столе, когда Кэсерил привёл Тейдеса в его покои.
— Присмотрите за своим господином, — резко сказал ему Кэсерил. — Он ранен. Он не должен покидать своих комнат, пока канцлер ди Джиронал не узнает о случившемся и позволит ему выйти.
Чуть наклонившись, он добавил с лёгким удовлетворением:
— Если вы знали об этом безобразии и ничего не сделали, чтобы его предотвратить, канцлер будет в ярости.
Человек за столом побледнел. Кэсерил повернулся к ним обоим спиной. Теперь проверить, как там Умегат…
— Но, лорд Кэсерил… — голос Тейдеса дрожал, — что же мне делать?
Кэсерил, повернув голову, бросил через плечо:
— Молиться.
И зашагал прочь из покоев.
Глава 18
Свернув к лестнице, он услышал наверху торопливые женские шаги — по ступеням спускалась леди Бетрис. Она почти бежала, и её лавандовые юбки развевались.
— Лорд Кэсерил! Что происходит? Мы слышали крики — одна из служанок кричала, что принц Тейдес сошёл с ума и пытался убить зверей рея!
— Он не сошёл с ума — скорее его ввели в заблуждение. Надеюсь. И не пытался, а убил. — Несколькими краткими и горькими фразами Кэсерил живописал кошмар в зверинце.
— Но почему? — Голос у неё сорвался от ужаса.
Кэсерил покачал головой.
— Из-за лжи лорда Дондо, насколько я понял. Он убедил принца, что Умегат — рокнарский колдун и использует зверей, чтобы каким-то образом отравлять рея. Всё было как раз наоборот — звери защищали и поддерживали рея, а теперь у него приступ. Пятеро богов, я не могу объяснять всё это на лестнице! Скажите принцессе Исель, что я скоро приду к ней, но сначала я должен навестить раненых грумов. Оставайтесь у себя, не пускайте Исель в зверинец.
Правда, если Исель не дать какого-нибудь занятия, она сама отыщет для себя дело…
— Позаботьтесь о Саре — она несколько не в себе.
Кэсерил спустился вниз, прошёл мимо места, где его — случайно? внезапно? — скрутил поутру приступ боли. Проклятый дух Дондо не сделал ни малейшей попытки схватить его сейчас.
В зверинце Кэсерил обнаружил, что незаменимый Палли и его люди уже перенесли Умегата и наиболее тяжело раненных в госпиталь Матери. Оставшийся грум пытался поймать перепуганную маленькую сине-жёлтую птичку, чудом упорхнувшую из рук капитана баосийской гвардии и спрятавшуюся за верхним карнизом. Кое-кто из конюхов неумело пытался помочь, а один подбрасывал плащ, надеясь поймать им пичужку.