Проклятие украшений Лозань: история человеческого безумия

Боррони Дмитрий Георгиевич

– Что ты делаешь?

– Ничего, - ответила Света, - ловлю убийцу.

Прошло десять минут. Вызванная мной полиция приехала. Трое полицейских. Один брал у нас показания, а двое других охраняли Виктора.

Полицейский задавал вопросы и заносил их в протокол.

– Зачем он пришел.

– Предложить мне перстень.

– Этот?

– Этот.

– Вы его ранее видели?

– Нет.

– Тогда как он узнал, что Вы коллекционируете древности? Может, Вы кому говорили?

Я

призадумался.

– Нет, никому. Очевидно, его кто-то послал, с кем я уже имел дело.

– Понятно. И Вы не знаете, кто это мог быть?

– Нет.

Затем он взял показания у Светы.

– Кем Вы здесь работаете?

– Охранник.

– Виктора знаете?

– Да, это мой отец. Я сестра Жени, по делу которой проходит сейчас суд.

Виктор возразил.

– Это ложь! Я тебя знать не знаю.

– Разумеется. Ты меня с мамой бросил до моего рождения, а этот перстень у нас украли. Кто-то ради него убил мою маму. И теперь я знаю, кто. Ради него ты убил собственную дочь и все повесил на ее подругу.

– Ложь!
–  вскрикнул он неистово.
–  Это ложь!

– Нет, - ответила Света, - это быль.

Полицейский поинтересовался:

– Вы уверены, что это тот перстень, о котором говорите.

– Уверена.

– Доказать сможете?

– Да.

Света взяла перстень и каким-то образом открыла его. Затем показала полицейскому.

Там внутри лежало старое фото, на котором были изображены две женщины. Мать и ее дочь.

– Это моя мама, а это я, - сказала Света.
–  В доказательство я могу показать фото моей мамы.

– Не надо.

Я попросил показать мне фото. Света дала мне его. И я увидел снимок. Женщина в возрасте, и ее молодая дочь.

Полицейский дал нам на подпись протокол допроса, мы, ознакомившись, подписали его.

– Ну вот и все, - сказал полицейский, - нам здесь больше делать нечего.
–  Он взял перстень как вещественную улику. Двое полицейских увели подозреваемого, и на прощанье он сказал. – Надеюсь, для Вас справедливость восторжествует.

Глава - 3

Шоу. Оно всегда одно, шоу. Сколько действий в нем не было бы, оно только шоу. Шоу жизни. Мы все играем в нем роль. И кто знает, кто есть, кто? Какая роль уготовлена всем нам и каждому в отдельности?

Мы вышли в зал. Шло второе отделение. Настя танцевала на сцене стриптиз. Я, конечно, помнил, что она попросила меня сообщить ей, если кто-то захочет продать старый перстень. Что ей было надо? Я не знал. Если она тоже имеет отношение к этому делу, то какое? Это мне было не ведомо.

Света посмотрела на сцену, затем на меня, спросила:

– Ты ее знаешь?

Я

смотрел на Настю, и что-то в ней мне показалось странным. Что? Этого я понять не мог. Что-то в ней было зловещее. Я посмотрел на Свету.

– Знаю.

– Кто она?

– Ее зовут Настя.

– Кто она тебе?

На этот вопрос я не ответил.

Света снова посмотрела на сцену, на Настю. И в ее теле появилась дрожь, как будто бы она что-то потеряла. Страх. Необъяснимый и ужасный. Казалось, что она чего-то испугалась. Точнее, кого-то. Эту женщину, танцующую на сцене. Настю.

Я это заметил, поинтересовался:

– Что с тобой?

– Ничего, - ответила Света, - просто озноб. Я пойду.

– Хорошо.

Света ушла, а я посмотрел на законченный танец Насти. Та сидела на полу, подняв одну руку верх, а второй ухватившись за свою талию. Ноги у нее были расставлены шпагатом. Зал рукоплескал. Это была победа. Победа всегда, когда она выходила на сцену.

После шоу Настя зашла ко мне. Она была в довольно веселом настроении.

– Скучал?
–  поинтересовалась она.
–  Я да.

Я пристально посмотрел на нее, спросил:

– Как прошло шоу?

– Великолепно.
–  Тут она заметила, что во мне что-то изменилось, что, она не понимала.
–  Все в порядке?

– Да, - ответил я, - в порядке.
–  Подойди ко мне, – попросил я.

Она подошла ко мне, села.

– Что случилось?

Я поинтересовался:

– Скажи, ты меня любишь?

Ошарашена этим вопросом, она сказала:

– Не поняла?

– Ответь на простой вопрос, ведь это так просто. Ты меня любишь?

– Конечно, люблю, что за глупый вопрос.

– Тогда ответь на еще один вопрос: зачем я тебе?

– Я люблю тебя сама не знаю, за что. Ты мне нужен, ты прав. Кто может знать, за что мы, женщины, любим мужчин, а мужчины - женщин. Это неизвестно. Просто мы - это мы. Мы нравимся друг другу, что-то притягивает нас друг к другу. Я нуждаюсь в твоей поддержке, опоре. Вот и все, что я могу сказать, и больше ничего.

Удовлетворенный этим ответом, я с осторожностью спросил:

– Ты хочешь еще приобрести перстень.

Настя удивилась. С осторожностью поинтересовалась:

– Какой перстень?

– Тот, что просила в случае чего сообщить тебе.

– А!
–  догадалась Настя.
–  Это ты о…

– О нем.

– Нет, - ответила она и как бы невзначай поинтересовалась:

– А его кто приносил?

– Нет, никто.

Она встала со стула, подошла ко мне и, поцеловав меня, сказала:

– К черту там какой-то там перстень, когда у нас целая ночь впереди.

– Значит, этот перстень тебе больше не нужен?