Проклятие Владык
Шрифт:
– Если б я могла, выступила бы вместо тебя. Но я всего лишь полукровка. А по законам апрэ только чистокровный эмпат имеет право заступиться за осужденного. – Эмпатия опустила голову и машинально начертала на земле какой-то символ. – Кетару не позволят вмешиваться родители… а Леста слишком стара для сражений… Прости.
Вдалеке послышался звук приближающихся шагов. Слабо улыбнувшись на прощание, Эдель шагнула в темноту.
– Каковы мои шансы выжить в поединке?
Девушка не ответила. Но по ее безнадежному взгляду я поняла, что обречена.
Как только гостья скрылась
Утром от тревожного и мутного сна меня разбудил знакомый визг феникса. Взлетев на узкое окно-бойницу, птенец методично постукивал клювом по решетке и жалобно повизгивал. Прутья оказались слишком частыми, а мой птенец изрядно покрупневшим, так что проникнуть в камеру ему не представлялось возможным.
– Феня, слава богу! Ты вернулся!
Услышав голос хозяйки, феникс еще громче завизжал. Пришлось успокоить его, пока на пронзительный звук не сбежалась стража Ирриэтона.
– Королева передала письмо?
В ответ пернатый друг разорвал клювом веревку на лапке, к которой было прикреплено послание, и протолкнул его между прутьев. Где-то с пятой попытки мне удалось допрыгнуть до окна и схватить письмо.
В послании было всего несколько фраз. Теора сообщала о решении приехать в Драгонию и с глазу на глаз поговорить с Владыкой.
– Давно пора, – недовольно проворчала я.
К тому времени, когда королева переступит границы Темного королевства, мой труп успеет превратиться в симпатичный скелетик.
Птенец тихонько взвизгнул, напоминая о себе.
– Феня, сейчас ты отнесешь это письмо близнецам или Лориэну. Но только так, чтобы тебя не заметили.
В знак согласия птенец взмахнул крыльями.
Я начала осматривать камеру в поисках чего-нибудь, чем можно писать. Нужно успокоить друзей. Вряд ли Дорриэн потрудился сообщить, где я. А Эдель может к ним и не попасть.
Найдя в куче мусора небольшой уголек, я написала ребятам несколько слов на обратной стороне послания Теоры. Хорошенько подпрыгнула и подбросила сверток к Фене. Феникс пронзительно закричал на прощание, подхватил когтями привычный груз и улетел.
Тот день тянулся для меня мучительно долго. Два раза заходил тюремщик, приносил поесть. Ни Эдель, ни Феня не вернулись. Может, у ребят не было возможности ответить или стражники заметили феникса?
Когда тюремщик зашел во второй раз, я упросила его принести мне одеяло. В подземелье было ужасно холодно. К вечеру я не чувствовала ни рук, ни ног. В ответ на просьбу захватить с одеялом свечу и книгу стражник покосился на меня, как на полоумную. Видимо, заключенные у них никогда и ничего не просили. Что-то пробурчав себе под нос, охранник вышел, но вскоре вернулся с двумя одеялами, книгой и свечой. На мой вопрос, не влетит ли ему за нарушение тюремных правил, страж коротко ответил, что получил разрешение от начальства.
Постелила одно одеяло на солому, другим укрылась, устроилась поудобнее и облегченно вздохнула. На душе сразу стало
Решила не думать о плохом и сосредоточилась на чтении. Книга оказалась обычным женским романом. В ней рассказывалась история любви молодого эмпата к прекрасной эльфийке. Фу! Как же меня достали эти эмпаты и эльфийки! Даже не дочитав первую главу, я отбросила книгу и, накрывшись одеялом с головой, крепко заснула.
Разбудил меня звук отпирающегося замка. Не сообразив, что это происходит не во сне, я еще больше натянула на себя одеяло, не желая возвращаться в реальный мир.
Но услышала голоса и вынуждена была подняться. Протерла заспанные глаза, посмотрела на гостей. Точнее, гостя.
– Свободен.
Тюремщик с поклонами удалился, оставив меня один на один с самым опасным и непредсказуемым вампиром Драгонии.
Владыка внимательно рассматривал меня и не спешил говорить, зачем пришел. Я уселась на подстилке, не собираясь вставать и кланяться, как того требовали правила этикета. Не заслужил. Некоторое время мы изучали друг друга, словно два врага, готовые сойтись в смертельном поединке. Пока только в словесном.
– Ты решил навестить меня и поинтересоваться моим здоровьем? – Мне надоело терпеть на себе пронзительный взгляд светло-зеленых глаз.
– Твое здоровье волнует меня меньше всего.
Кто бы сомневался!
– Тогда какого черта ты здесь делаешь?!
Эмпат изменился в лице. Если он думал, что я начну лить слезы и молить о помиловании, он глубоко ошибался. Что-что, а унижаться перед этим тираном я не собираюсь. Решил убивать, пусть убивает!
– Ты забываешься, посланница! Не я, а ты сейчас находишься в плену и обвиняешься в предательстве. Не хочешь ничего сказать в свое оправдание?
Вампир сделал несколько шагов ко мне.
– Я не присягала тебе в верности, а значит, не могу и предать. Оправдываться ни в чем не собираюсь. Ты ведь все равно веришь только себе и басням Верховного мага.
Дорриэн не спешил продолжать разговор, решал, как бы на меня надавить. Я ему в этом помогла.
– Что с моими друзьями?
– Ничего. Пока, – ответил он просто, словно мы говорили о бытовых неурядицах. – Я еще не принял решения. Сначала разберусь с тобой.
В тот момент я его ненавидела. Он играл со мной, как кошка с мышкой, и заранее знал, что мышка проиграет.
Не сдержавшись, я вскочила и прошипела, вкладывая в слова всю силу гнева:
– Даже не думай причинять им вред! Слышишь?! Они ничего не знали о моем задании и не должны нести наказание вместе со мной!
Дорриэн жестко рассмеялся.
– Лгунья! Думаешь, их еще не допросили? Твоим друзьям пришлось во всем признаться.
Он подошел ближе.
– Как же ты меня разочаровала, посланница. Я уже подумывал оставить тебя здесь. Так, на некоторое время, – эмпат коснулся рукой моей щеки. – Все-таки ты симпатичная девочка и могла бы занять меня ненадолго.