Проклятие замка Комрек
Шрифт:
А раньше этот охотник за привидениями, Дэвид Эш, сбежавший по лестнице и ворвавшийся в кабинет директора. Потом ушел, по-прежнему с мрачным лицом и с горящими от ярости глазами.
Однако уязвленное виной сознание Пэта беспокоил кое-кто еще – собственно говоря, два человека, тревожившие его в течение последних нескольких месяцев. Пэт многое о них знал, потому что, хотя сам не очень-то умел говорить, был прекрасным слушателем. С наблюдательной точки своего личного чистилища в этом огромном фойе он становился свидетелем всех приходов и уходов. А недавно он наблюдал, как
Глава 64
Дэвид Эш тоже увидел слабый желтый оттенок у неба за пределами замка и почувствовал его гнет.
Это могло быть дымкой, гонимой с моря, но не было ни ветерка, чтобы нести ее в глубь суши. Это не было и морской дымкой: это было загрязнением самого воздуха. И каким-то образом оно задержалось также и внутри замка, так что самые яркие цвета интерьера приглушались и притуплялись. Ткань штор и обивка светились менее ярко, как и великолепные гобелены, изображающие древние битвы и сцены охоты, чьи цвета теперь сделались пресными.
С каждой минутой Эш беспокоился все больше. Инстинкт подсказывал ему, что назревает некое бедствие, которое проявится скорее раньше, чем позже. Если Хельстрем решил не обращать внимания на его предупреждение, то так тому и быть, однако парапсихологу не хотелось оставаться рядом и стать свидетелем всего, что произойдет. Но он не покинул бы замок без Дельфины, и была еще одна вещь, которую ему надо было проверить в первую очередь.
Он думал о своем испорченном оборудовании. Либо духи были полны решимости уничтожить любые доказательства своего присутствия, либо кто-то, какой-то человек, не хотел, чтобы ему удалось определить, что же именно преследует Комрек.
Теперь его работа здесь казалась бесполезной, возможно, даже завершенной. Он предупредил Хельстрема, а Хельстрем отказался действовать. Эш сделал все, что мог. Теперь он хотел только одного – оказаться как можно дальше от Комрека.
Желтизна неба снаружи усилилась. Тени внутри замка становились гуще и длиннее, в старинном здании неуклонно укоренялся мрак.
Он не хотел оставаться здесь, когда наступит ночь.
Сначала он тихонько постучал в дверь комнаты Дельфины. Не дождавшись ответа, постучал настойчивее. Наконец повернул ручку и вошел.
Комната была пуста.
Из-за непрекращавшейся суеты гостям, напичканным седативными средствами, велели не покидать своих комнат, в результате чего в залах и коридорах стояла жуткая тишина. Но это не означало, что никому не потребуется врачебный уход. Возможно, он найдет ответ у нее в кабинете.
Выскочив из комнаты, Эш пустился по коридору, ведущему к огромной лестнице. Он вздрогнул, проходя мимо разрушенной шахты лифта, где внешнюю дверь крест-накрест перегораживали две желтых предупреждающих ленты, чтобы никто ее не открыл. Миновав лишь одного вооруженного охранника, Эш стал спускаться по застеленной темно-красным ковром лестнице, перешагивая
При звуке его приглушенных шагов старый седой охранник, сидевший на своем обычном месте у подножия лестницы, посмотрел вокруг и бросил на парапсихолога слегка подозрительный взгляд.
Эш остановился и резко спросил у него:
– Вы знаете, где кабинет доктора Уайетт?
Старик смотрел на него несколько секунд, его выцветшие глаза, казалось, обшаривали лицо Эша, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец он поднял руку с толстыми пальцами и указал вниз по длинному фойе.
– Вы найдете его через четыре двери слева, сэр, – вежливо ответил он.
– Спасибо, – сказал Эш и тотчас целеустремленно зашагал к консультационному кабинету Дельфины.
На этот раз Эш вошел сразу, без стука. Он оказался в небольшой прихожей, где напротив пустого стола регистрации стоял двухместный диван. Через открытую дверь напротив он увидел Дельфину, работавшую за письменным столом. Она удивленно подняла глаза, и лицо у нее осветилось приветливой улыбкой.
– Дэвид, – сказала она, начиная подниматься со стула.
Пройдя в кабинет, Эш столь же радостно улыбнулся ей в ответ, крепко целуя ее в губы и усаживая обратно на ее место.
Кабинет был украшен ласкающими глаз акварельными пейзажами, на самом большом из которых изображался ручей, текущий по гладким камням и расширявшийся в приятный поток. (Уж не сознания ли? – подумал он.) Стены были окрашены светло-голубой пастелью, в одном углу стояло высокое растение в горшке, а на маленьком кофейном столике помещалась ваза с цветами.
Она перевела дух после его затяжного поцелуя.
– Что тебя сюда привело? – спросила она с озадаченным выражением. – Я как раз заканчивала кое-какие документы, а потом собиралась тебя найти.
– Сегодня обходишься без секретаря? – спросил он.
– Весь вспомогательный персонал попросили оставаться у себя в комнатах. После всего, что случилось, многие из них все равно слишком напуганы, чтобы работать. Разве ты не заметил страшного чувства гнета, опускающегося на замок? Полагаю, это может быть просто эмоциональной реакцией на все, что здесь совсем недавно случилось.
– Случилось на настоящее время, ты имеешь в виду.
– Думаешь, последует нечто большее? – Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и глаза у нее расширились от страха.
– Надо уходить, Дельфина. После того, что случилось с нами сегодня утром, я почти не сомневался, что ты отдыхаешь или тебе обрабатывают раны в медицинском блоке.
– Меня дикие кошки не очень-то поранили. Ты пострадал куда больше.
Подняв одну из его исцарапанных и ободранных рук со стола, на котором та лежала, она стала нежно целовать ему пальцы.
– Все в порядке. Обезболивающие еще не совсем перестали действовать.
Успокаивающие кремы и анестетики, которыми обработали его раны, особенно глубокие царапины на лице, сейчас на самом деле почти улетучились, но он не стал упоминать об этом Дельфине. Он надеялся, что шрамы со временем исчезнут.