Проклятие
Шрифт:
– Notre P`ere qui est aux cieux! Que ton nom soit sanctifi'e; que ton r`egne vienne; que ta volont'e soit faite… [22]
Так прошла целая вечность. Затем из первой комнаты неожиданно донесся звук отодвигаемого засова. Дверь со скрипом отворилась, и Франциск услышал, как по паркету тихо зашуршали шаги. Неужели теперь они явились за ним? Неужели они осмелятся? Его, французского короля, – обезглавить? Франциск остался стоять на коленях, проклиная себя за дрожь, которая,
22
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя… (фр.) – Неточность автора. Франциск I был католиком, а стало быть, должен был произносить слова молитвы на латыни.
– Отрадно видеть брата моего погруженным в молитву. Хоть мне неведомо, молит он за все христианство или за спасение лишь собственной души.
Сказано это было на изящном французском, привычном в Бургундии и при дворе. Франциск сразу понял, кому принадлежал этот голос, хотя самого говорящего до сих пор знал лишь по портретам. Когда он развернулся, германский император подошел уже почти вплотную. Карл V был на несколько лет младше Франциска. Он был одет в красный камзол с белыми полосами, на руках – перчатки из тончайшего бархата. Выступающие глаза и чуть выдающаяся вперед нижняя челюсть придавали его облику сходство с молодой хищной рыбой.
– Всецело разделяю вашу радость.
Франциск поднялся с колен и сдержанно поклонился – так, словно не испытывал к собеседнику глубокого уважения. Несмотря на молодость, оба были самыми могущественными людьми во всем известном мире.
– Нам следовало встретиться гораздо раньше, – сказал император. – И сохранить тем самым множество жизней. Ведь все мы как-никак одна большая семья, не так ли? Братья… – Он сокрушенно покачал головой. – Но вы предпочли встречу с английским королем. Я бы вас сразу предупредил, что на моего дядюшку нельзя полагаться…
Франциск вздрогнул. В их с Карлом противостоянии Генрих VIII действительно с изяществом менял союзников. При том, что еще несколько лет назад Франциск принимал английского монарха в роскошном шатре из золотой парчи. Словно два брата, они мерились тогда силами в стрельбе из лука и борьбе… Гнусное предательство до сих пор терзало Франциску душу.
– Боюсь, в политике нет места ни дядюшкам, ни братьям, – пожал плечами французский король. – Лишь интересы.
Карл кивнул:
– Воистину, воистину…
Некоторое время оба хранили молчание. Издалека доносился звон церковного колокола. Наконец Карл V снова взял слово.
– Жаль трех ваших рыцарей, – сказал он тихо. – Но вы же понимаете, мы не могли этого так оставить. Нельзя безнаказанно водить вокруг пальца германского императора.
– Они пали храброй смертью. Господь их не оставит.
Франциск исподтишка разглядывал императора. Собеседник был бледен, невысок и на вид довольно невзрачен. И все-таки после победы под Павией Карл стал бесспорным владыкой Европы. В то время как Франциску приходилось довольствоваться лишь вторым местом. До сих пор все попытки изменить это оканчивались неудачей.
«Даже последняя, столь многообещающая вначале, –
– Я слышал, кайзер склонен к соблюдению церемониала, – начал французский король, запинаясь. – Эта простая встреча для меня несколько неожиданна. Я рассчитывал увидеть вас на троне в Толедо или Вальядолиде. Тот факт, что вы проделали столь долгий путь до Италии, льстит мне.
Карл отмахнулся:
– Потом перейдем к изъявлениям преданности и спискам наших к вам требований. Но то, что я хочу сказать вам, достаточно важно, чтобы для начала обсудить это с глазу на глаз. Вы позволите?
Он галантным жестом указал на два обтянутых дамастом стула в первой комнате. Когда они устроились, кайзер взял кувшин вина и разлил по бокалам. Он долго собирался с мыслями, прежде чем продолжить.
– Для начала хотелось бы выразить вам сочувствие в связи с поражением под Павией, – пробормотал Карл, перебирая затянутыми в бархат пальцами. – Да, и в связи с кончиной вашей супруги Клод, что покинула нас прошлым летом.
– Благодарю, вы слишком добры.
Франциск нерешительно кивнул, не в силах разгадать, чего добивался молодой император упоминанием о почившей супруге. Страдания Клод закончились вскоре после последнего его визита в июне прошлого года. А вскоре умерла и его семилетняя дочь Шарлотта. Казалось, все королевское семейство было обречено на гибель.
– Королева навсегда останется в моем сердце, – добавил Франциск из приличия.
– И как, еще не думали о новой супруге? – мимоходом спросил Карл.
Он поднял бокал и глотнул вина. На мясистых губах заблестели багровые капли.
– Признаться, еще нет, – нерешительно ответил Франциск. – Но как только вы изволите освободить меня, я немедленно этим займусь.
Проклятье, к чему же ты клонишь?
Карл наклонился вперед и коснулся колена своего собеседника.
– У меня к вам предложение. Вы наверняка знаете мою старшую сестру Элеонору. Она, может, и не красавица, но чудесного нрава. Из всех сестер она у меня любимая.
– Как же не знать, – мрачно отозвался Франциск. – Вы же обручили ее с изменником Шарлем де Бурбоном. Лишь перспектива брака с императорской сестрой толкнула эту продажную свинью на предательство.
Кайзер отмахнулся:
– Политика, вы же знаете. Но помолвки хороши тем, что расторгнуть их можно так же быстро, как и заключить… – Он выдержал многозначительную паузу. – Одним словом, моя сестра ищет нового жениха.
Лицо Франциска застыло в невыразимом изумлении:
– Хотите… хотите, чтобы я женился на вашей сестре?
– А почему нет? Мы от этого только выиграем. Ребенок от данного брака смог бы править всем миром. И не исключено, что мы наконец оставим наши разногласия в Италии.
Франциск задумчиво кивнул. Голова пошла кругом от множества мыслей. Заключение брака с сестрой врага, возможно, способствовало бы примирению. Но в то же время это значило бы изъявление покорности. Карл оставался германским императором и тем самым становился неоспоримым повелителем Европы. Но что, если бы он, Франциск, отклонил предложение? Тогда он снискал бы славу разжигателя войны, препятствующего Карлу в установлении мира. Другими словами, предложение было столь же коварным, сколь и гениальным.