Проклятие
Шрифт:
Матис резко прервал поток мыслей. Губы его растянулись в тонкой улыбке. Ну конечно, оставался еще один вариант! Необыкновенный и рискованный, даже безумный. Да, после этого пути назад уже не будет. Но разве не этого он хотел?
Матис снова принялся ходить из угла в угол. Но теперь его подгоняло не отчаяние, а напряженная работа мысли.
В голове юноши зрел план.
Агнес спешно шагала по тропе, что круто поднималась из долины к Трифельсу. Она была в Анвайлере и купила немного соли для Хедвиг, а себе – небольшой отрез материи среднего качества. Ей давно хотелось сшить новую рясу для отца Тристана, потому что старая износилась до такой степени,
Но главное, она увидела страдания крестьян. Люди перебивались с гнилой брюквы на жесткий хлеб из дубовой муки и буковых семян. Они трудились от восхода до заката, обрабатывая скудные поля и жалкие огороды. Они гнули спины и надрывались, в то время как их младенцы, завернутые в пеленки, висели на деревьях у полей, раскачивались на ветру и плакали навзрыд.
Эта жизнь не имела ничего общего с теми историями и образами, о которых Агнес узнала в библиотеке Трифельса. Словно до этого все ее существо прошло в тесной каморке среди книг – и кто-то вдруг распахнул окно и впустил настоящую жизнь. И жизнь эта, убогая, полная лишений и несправедливости, исходила зловонием. Агнес не раз задавалась вопросом, как Господь мог допустить нечто подобное.
Через некоторое время, запыхавшись после затяжного подъема, девушка подняла голову и увидала идущую навстречу Маргарету. Камеристка спускалась легкой походкой; волосы ее были красиво убраны, на шее поблескивало ожерелье. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь полированная медь с вставками из ограненных стекляшек. И все-таки Маргарета носила побрякушку, точно знатная дама. Поравнявшись с Агнес, служанка присела в книксене, но было видно, что ей не по себе.
– Куда так вырядилась? – с улыбкой спросила Агнес. – Не похоже, чтобы ты собралась белье в ручье полоскать.
– Я… я закончила всю работу, госпожа, – ответила Маргарета неуверенно. – Я с самого рассвета на ногах и помогала Хедвиг на кухне. Она отпустила меня до вечера. Разве что вам еще нужна моя…
Она помолчала и умоляюще посмотрела на Агнес. Но та лишь отмахнулась:
– Ты заслужила немного свободного времени. – Она подмигнула служанке: – Только если расскажешь, кто подарил тебе ожерелье.
– А, это… – Маргарета сделала вид, что только теперь о нем вспомнила. – Это… из Анвайлера.
Она коснулась украшения, и на потрескавшихся губах ее заиграла улыбка.
– Красивое, правда? Мне его подарил купеческий подмастерье из Шпейера. Он часто здесь бывает, и… я ему, кажется, нравлюсь.
– И сегодня он, видимо, снова в Анвайлере? – тихо заметила Агнес.
Маргарета кивнула, и Агнес ощутила тяжесть на сердце. Если камеристка действительно нашла себе состоятельного жениха, оставалось только порадоваться за нее. И все-таки Агнес ей в чем-то даже завидовала. Когда-нибудь Маргарета наверняка выйдет замуж за кого ей захочется. А что же Агнес? Она лишь надеялась, что следующий жених,
«А мечты со временем блекнут», – с грустью подумала Агнес.
– Удачи тебе, Маргарета, – сказала она через некоторое время, взяв себя в руки. – Ну, ступай же, пока твой торговец не укатил обратно в Шпейер.
– Благодарю, госпожа.
Маргарета с явным облегчением сделала книксен, припустила вниз по склону и вскоре скрылась за поворотом.
Агнес развернулась и побрела дальше, минуя крепостную стену и колодезную башню. Мысли, против ее воли, то и дело возвращались к Матису, и это причиняло ей боль. По совету отца Тристана, она перестала навещать юного кузнеца. Но, к сожалению, монах так ничего и не добился от ее отца. После первой поездки Эрфенштайн еще дважды бывал у герцогского управляющего в Нойкастелле, и с тех пор настроение его становилось только хуже. Что же там такого случилось? Она часто замечала, как отец задумчиво мерил шагами парадный зал. Несколько раз он просил Ульриха Райхарта проводить его в арсенал. И всякий раз возвращался оттуда мрачнее тучи.
Но больше всего ее занимал новый сон о Трифельсе. Воспоминания о нем не поблекли, а, наоборот, с каждым днем становились все ярче. Теперь Агнес ясно видела перед глазами каждый отдельный образ: юношу в кольчуге на башне, его беззвучные крики, кольцо на пальце… Могла прочесть по губам исполненные мольбы призывы.
Сними кольцо! Снимай же его!
Агнес снова вынула из-за пазухи странное кольцо, которое по-прежнему носила на цепочке. Может, оно и в самом деле представляло опасность? Может, сны эти были предостерегающими посланцами из далекой страны или даже из прошлого? Агнес тряхнула головой и спрятала кольцо обратно под корсаж. Наверное, это всего лишь следствие пережитых событий. Отец Тристан по каким-то причинам предостерегал ее насчет кольца, и теперь это вылилось в кошмарные сновидения…
У крепостных ворот Агнес приветливо кивнула стражнику Гюнтеру. Часовой что-то пробормотал в бороду, но девушка не стала останавливаться, а поспешила во внешний двор. Там, в углу, стояла птичья клетка высотой в человеческий рост. Парцифаль приветствовал свою хозяйку, радостно хлопая крыльями. Он уже полностью оправился, и Агнес несколько раз выходила с ним в лес. Правда, сокол еще линял, и об охоте не могло идти речи. Хотя после встречи с Гансом фон Вертингеном и его подельниками у нее и так отпало к этому всякое желание. Ей теперь за каждым деревом мерещилось по разбойнику.
– Засиделся ты в последнее время, верно, малыш? – ласково заговорила Агнес с Парцифалем. – Скоро отправимся на прогулку, и налетаешься вволю, обещаю.
Только теперь Агнес заметила у сарая чужого коня. Это был поджарый жеребец с расчесанной гривой и начищенной до блеска шкурой. Он как раз залез головой в кадку с овсом. На ступенях к внутреннему двору развалились стражники Эберхарт и Себастьян и играли в кости. Пред ними стоял почти допитый кувшин с вином. Завидев Агнес, оба, пошатываясь, поднялись на ноги.
– Приветствуем, сударыня, – пролепетал Себастьян. – Надеюсь, день удался на славу.
– С вашим, похоже, ни в какое сравнение… – Агнес кивнула в сторону коня: – У нас, как я вижу, гости?
– Зна… знатные гости, – промямлил Эберхарт. – Даже бочонок французского вина в подарок привез. Графу троекратное ура-а!
– Графу?
Агнес в изумлении смотрела на стражников. Не дождавшись никаких объяснений, она направилась во внутренний двор. Быстро занесла соль на кухню, убрала свернутую материю и, сгорая от любопытства, поднялась по лестнице в парадный зал.