Проклятое дитя. На пути долга
Шрифт:
Хасин словно почувствовал ее взор и резко посмотрел в окно, встречаясь с ней взглядами. С легкой улыбкой подмигнул ей и вернулся к тренировке. Анна, немного успокоившись, быстро прошла в ванную, где оделась и привела себя в относительный порядок, после чего направилась в сад.
Наблюдать за тренировкой в непосредственной близости, слышать лязг и звон стали было волнительно и интересно. Темные Стражи поклонились принцессе, как только она подошла к ним достаточно близко, после чего продолжили нападать на своего повелителя, который легко и непринужденно отвечал на их выпады, отвечая изящными
– Не двигайся, - вдруг приказал Хасин, резко повернувшись к ней и оборвав тренировку.
Анна лишь замерла удивленно, не понимая, что происходит и что случилось. А демон, застыв на месте, как и его Стражи, медленно потянулся к стоявшему рядом Темному, тонкие пальцы достали из одной из петель на его кожаном нагруднике узкое стальное перо, при этом он не отрывал взгляда от широко распахнутых глаз девушки. Стремительное, неуловимое движение руки, и перо воткнулось в землю рядом с босой ступней принцессы, едва не оцарапав кожу, протыкая голову кобры, которая едва не напала. Анна испугано дернулась и отошла от затихшей твари, ошарашено глядя на нее.
– На сегодня достаточно, - тихо отдал приказ Хасин Стражам, и те, поклонившись им, торопливо ушли.
– Испугалась?
– чуть усмехнулся беловолосый демон, делая к ней шаг.
– Не успела, - честно ответила Анна, все же немного судорожно делая выдох.
– Не холодно?
– указав на ее голые ножки, заботливо спросил демон.
– Нет. Я помешала?
– Нет, - качнул головой Хасин.
– Тебе понравилось?
– Красиво, - чуть улыбнулась девушка.
– Я не видела ничего подобного во дворце.
– Это зрелище не для юных девушек, - хмыкнул юноша.
– Почему?
– не поняла Анна.
– Я в неподобающем виде, - Хаин окинул себя взглядом.
На нем были кожаные брюки, облегающие длинные ноги, и распахнутая белоснежная рубашка. Светлые волосы взъерошены и в беспорядке лежат на голове. Руки обнажены закатанными рукавами. Что ж, зрелище действительно не для леди в принципе, не только юной.
– Ты говорил мне быть посмелее, - чуть улыбнулась Анна.
– Дело не в твоей смелости. Ты просто не видишь во мне мужчину, - понимающе хмыкнул демон.
– Ты не оцениваешь меня с женской точки зрения.
– Это плохо?
– Это наивно. И однажды ты за свою наивность поплатилась, - мягко упрекнул ее Хасин, напомнив о случившемся несколько недель назад.
– Ты противоречишь сам себе, - чуть задумчиво произнесла Анна, заставив его признать правоту своим смешком и кивком.
– И я действительно не вижу в тебе мужчину.
– Почему?
– с искренним любопытством спросил Хасин.
Опасная беседа в свете того, что его чувства и эмоции должны были остаться для Анны тайной за семью печатями. Но именно его натура - мужская - требовала ответа
– Ты со мной с детства. Ты читал мне сказки на ночь, ты объяснял мне вещи, которые не спрашивают у мужчин. Ты отвечал на мои вопросы без оглядки на мой пол и возраст - за редким исключением. Ты не видел во мне девушку и ребенка. Я была для тебя чем-то гораздо большим. Ты стал для меня тем же.
Анна говорила почти не задумываясь, честно и откровенно - то, что думала. И это в ней безусловно нравилось демону - полное отсутствие недоверия и жеманности. Целиком и полностью, безоговорочно принцесса верила ему - во всем. И это грело его холодное сердце и ледяную душу.
– У меня есть для тебя сюрприз, - сменил тему Хасин, удовлетворившись ответом на свой вопрос.
– Какой?
– искра заинтересованности и любопытства все-таки мелькнуло в грустных голубых глазах.
Вместо ответа Хасин улыбнулся и кивнул куда-то ей за спину. Анна обернулась и улыбка - нежная и трогательная - невольно расплылась на ее губах.
– Леди Мирай, - выдохнула девушка и, торопливо подхватив юбки, кинулась в сторону дома, где на крыльце стояла ее воспитательница, распахнув руки в объятьях.
Беловолосый демон проводил ожившую девушку довольным взглядом, коротко кивнул пожилой леди и оставил их вдвоем в саду, куда приказал подать для них поздний завтрак.
Анна и не подозревала, как сильно скучала по своей неизменной воспитательнице. Как ей не хватало ее ворчания и наставления на каждом шагу. Как она скучала по ее ласковым и нежным рукам, которые всегда трепетно и любяще обнимали ее по поводу и без, просто даря тепло и ободрение. Леди Мирай стала для Анны матерью, которой никогда не была Рабия. Именно она успокаивала ее по ночам, если не спалось. Она укладывала ее по вечерам в кроватку. Она купала ее вместе с горничной. Она играла с ней во всевозможные игры. Она отвечала на ее вопросы - по тысяче в день! Она рассказывала ей о людях и мире. Она научила ее половине того, что знала Анна - второй научил Хасин.
И сейчас, прижимаясь к груди леди Мирай, чувствуя ее поглаживания по спине, Анна плакала - то ли от радости, то ли от грусти. Пожилая дама тоже не могла удержаться от слез, прижимая к себе своего ангелочка, успокаивающе прикасаясь к ней. Она скучала все это время, не думая, что ей еще удастся увидеться с принцессой. Но беловолосый демон прислал за ней, и волна облегчения и благодарности накрыла женщину.
Вдвоем они устроились на одеяле, что принес для них Фарх и кухарка Хасина, вместе с чаем и легкими закусками для завтрака. Сначала уютное молчание не нарушало ничего, а после Анна все же спросила: