Проклятое клеймо

Шейнин Лев Романович

Зорге: Так точно, если человек кашлял или у него было неприветливое лицо, то я бил его.

Прокурор: А если он был в хорошем настроении и у него было приветливое лицо, вы его тоже избивали?

Зорге: Тогда я тоже находил причину, чтобы избить его.

Прокурор: Следовательно, вы избивали людей, если они делали недовольные лица, если они были в плохом настроении, а также если они были в хорошем настроении?

Зорге: Так точно, найти повод для порки для меня никогда не составляло труда.

Прокурор:

Что вам известно о совещании в августе 1941 года, на котором обсуждался вопрос об уничтожении русских военнопленных?

Зорге: В августе 1941 г. в лагерь прибыл генерал войск СС Айке, тогдашний командир дивизии «Мертвая голова». Он провел совещание, в котором участвовали некоторые лагерные начальники.

Прокурор: Что конкретно обсуждалось при этом? Спрашивали ли вы, нужно ли заносить в списки советских военнопленных, привезенных в лагерь?

Зорге: По прибытии первого транспорта я спросил своего начальника Зурендта, нужно ли мне внести их в списки рабочих. На этот вопрос был дан отрицательный ответ и дано указание уничтожить этих людей.

Прокурор: Сколько человек там было?

Зорге: Около 6000 в первом транспорте.

Прокурор: И прибывшие советские военнопленные были действительно уничтожены?

Зорге: Так точно. Все советские военнопленные, поступившие в лагерь с августа по октябрь 1941 г., за исключением 1000 человек, были уничтожены и сожжены.

Прокурор: Уничтожены и сожжены? Где?

Зорге: В специально построенном бараке вблизи крематория, на территории промышленного двора.

Прокурор: А что было с 1000 военнопленными, которые остались в живых?

Зорге: 400 человек умерло в апреле 1942 г. от голода.

Прокурор: А оставшиеся 600?

Зорге: Это были высохшие скелеты.

Прокурор: Следовательно, все советские военнопленные в конце концов были уничтожены?

Зорге: Так точно. В этом случае можно говорить о полном уничтожении.

Прокурор: Подсудимый Зорге, участвовали вы в расстреле голландцев?

Зорге: Так точно, участвовал.

Прокурор: Сколько людей было расстреляно при этом?

Зорге: По моим подсчетам, около 130.

Прокурор: Когда это было?

Зорге: Это было утром 1 мая 1942 г.

Прокурор: Подсудимый Зорге, подтверждаете ли вы, что с декабря 1941 г. по май 1942 г. вы участвовали в расстрелах русских, поляков, французов, голландцев и представителей других наций?

Зорге: Так точно, это соответствует фактам!

Прокурор: Подтверждаете ли вы показания, данные вами на предварительном следствии, о том, что в 1942 г. вы перевозили в автомашинах 50—60 тяжелобольных и что вы, подсудимый Зорге, выбросили этих людей из машин? В результате умерло 20 человек?

Зорге: Я могу подтвердить эти показания в том отношении, что я это сделал. Сколько же человек умерло — мне не известно.

Прокурор: Подсудимый Зорге, помните ли вы показания

свидетеля Лизеганга? Он показал, что надзиратели Фикер и Шуберт были известны своей жестокостью и особенно жестоко истязали заключенных. Подтверждаете вы эти показания?

Зорге: Так точно, подтверждаю.

Прокурор: Знаете ли вы Фикера и Шуберта?

Зорге: Так точно, я знаю их, так как в свое время они подчинялись мне как рапортфюреру.

Прокурор: А что вы скажете по поводу того, что Фикер и Шуберт отличались особой жестокостью?

Зорге: Они, правда, истязали заключенных и отличались жестокостью, но до меня им было далеко!..

...Защитник: Отвечая на вопрос прокурора, вы сказали, что у вас было прозвище «Железный Густав». Вы гордились этим прозвищем или испытывали стыд за него?

Зорге: Нет, конечно, я гордился этим прозвищем.

Защитник: Почему вы гордились этим? Получали ли вы от своих начальников какие-либо льготы?

Зорге: Так точно. При повышении в должности мне всегда отдавали предпочтение.

Защитник: Правильно ли я вас понял, что вам всегда отдавали предпочтение и что вы получили все перечисленные прокурором награды только потому, что были жестоки, даже чрезвычайно жестоки?

Зорге: Так точно, это соответствует фактам».

А вот показания «Пистолетного Шуберта», которые он дал на том же судебном процессе о злодеяниях, совершенных з концентрационном лагере Саксенхаузен, и которые мы тоже приводим по официальной судебной стенограмме:

«Прокурор: Вы избивали заключенных?

Шуберт: Для меня это было само собой разумеющимся делом!

Прокурор: Вы истязали заключенных?

Шуберт: Так точно, я делал это!

Прокурор: Обливали вы их зимой на морозе холодной водой и оставляли под открытым небом до тех пор, пока они не замерзали?

Шуберт: Так точно, и это я делал!

Прокурор: Помните ли вы случай с шапками, которым вы спровоцировали расстрел поляков?

Шуберт: Так точно. Старший рабочий послал ко мне ленивых заключенных, не желавших работать. Я подвел этих заключенных совсем близко к цепи охранных постов, сорвал шапку с головы одного заключенного, бросил ее за линию охранных постов и приказал заключенному принести шапку обратно. Таким образом, я расстрелял четырех заключенных под видом пресечения попытки к бегству.

Прокурор: Приказывали вы в марте 1940 г. одному из заключенных поляков самому повеситься?

Шуберт: Так точно. В 1940 г. я приказал одному польскому заключенному повеситься, для чего я дал ему веревку, молоток и гвоздь, запер его в маленькую комнату и сказал ему, что буду самым ужасным образом мучить его, если он сам не повесится.

Прокурор: Он повесился?

Шуберт: Повесился в течение получаса.

Прокурор: Помните ли вы, как в августе 1941 г. вы сами утопили двух заключенных?