Проклятое место
Шрифт:
Мы вышли из оврага, придерживаясь лунной дорожки, преодолели изрытую оврагами и колдобинами пустошь и приблизились к густым зарослям сирени. Несмотря на разгар лета, увядшие гроздья цветов источали столь сильный аромат, что у меня перехватило дыхание, и закружилась голова.
Здесь Марина также не остановилась. Извилистой, едва заметной тропинкой она уверенно вела меня вглубь чащи.
Свет луны уже не мог пробиться сквозь тесное сплетение веток, и мы двигались в полной темноте. Но для девушки отсутствие видимости не было помехой и я полностью положился на ее
Светлое платье Марины даже в темноте было хорошо видным, оно словно излучало из себя свет, и я, словно околдованный, молча шел вслед за манящим маяком.
Наконец дебри закончились, и мы оказались на обширной холмистой поляне. Удушающий аромат сирени вперемешку с запахами трав словно сконцентрировался на этом пятачке. Было трудно дышать, и я чувствовал, что от обилия запахов вот-вот потеряю сознание.
— Красиво, не правда ли? — словно из очень далекого расстояния достиг к моему сознанию голос Марины.
— Да, очень… — покорно согласился я, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Мне тоже здесь очень нравится. Я всегда мечтала, чтобы меня похоронили в таком тихом уголке…
— Что ты такое несешь?
Мое возмущение было вполне искренним, но марина меня как бы не слышала.
— Только, одно дело — мечтать… Очень часто мечты остаются всего лишь мечтами…
В ее голосе звучала некая обреченность. Тем более непонятная по сравнению с чарующей природой вокруг, тихой лунной ночью и, вроде бы, отсутствием каких-либо неприятностей. В любом случае, к девушке они никоим образом не имели отношения. Правда, у Марины вполне могли иметься собственные проблемы, но, если даже и так, причем здесь я? И к чему столь странные перепады в настроении?
И вдруг она, словно бы очнулась. Обернулась ко мне.
Какая она красивая!
Я даже задрожал от явившегося моим глазам видения.
Девушка вся как будто светилась, была такая воздушная, невесомая. Казалось, луна просвечивает ее насквозь…
— Ты ведь хочешь меня, любимый?
Что за вопрос? Я хотел ее, как никогда никого другого. Я был пьян от аромата цветов и ее красоты.
— Так возьми меня! Возьми меня здесь! Что же ты медлишь? Подойди ближе… Обними меня… Поцелуй… Я вижу, ты этого желаешь…
Больше я не мог сдерживаться.
Приблизился к девушке вплотную, протянул к ней обе руки и… наткнулся на пустоту.
Нет, девушка была здесь. Она никуда не делась. Может, немножко отошла, а обманчивый свет луны сыграл со мной злобную шутку?
Я снова бросился к Марине, и мне показалось, что мои руки пронзили ее тело насквозь.
Нет, не показалось.
Так оно и было.
Я не мог понять, что произошло. Испуганными глазами смотрел на Марину, а она таяла, испарялась, и вскоре от нее осталась лишь легкая дымка.
— Марина! Ты где?
В ответ раздался злобный хохот за спиной.
Я обернулся.
Старая ведьма в черном одеянии вся содрогалась от одной ей понятного веселья.
— Как, понравилась я тебе? Может, ты еще не передумал меня поцеловать? Что же ты молчишь? Или я тебе разонравилась?
Старуха приближалась ко мне, а я медленно
Чем ближе подходила старуха, тем явственней ощущался смрад разложения, исходящий от нее, холодный, сырой запах могилы.
Но я почему-то уже не чувствовал того жуткого страха, который парализовал меня накануне. Наверное, я просто устал бояться. Достиг стадии полнейшего равнодушия. Мне было глубоко наплевать, живая старуха или мертвая? Я знал только одно: она мне угрожает, и был готов сражаться.
Моя рука нащупала деревяшку, на которую я опирался, и я почувствовал, что она поддается моим усилиям. Теперь оставалось только выждать удобный момент, чтобы обрушить ее на надоевшую старуху.
— Нет, теперь ты не будешь меня целовать, — между тем. Продолжала ведьма. — И не потому, что не хочешь. В моих силах заставить тебя это сделать. Теперь я сама не хочу с тобой целоваться. Ведь ты не умеешь обращаться с дамой. Должен бы знать, что негоже в нее бросаться всякими вещами, пусть это даже ее голова…
Да она просто какая-то озабоченная маньячка!
— Что тебе от меня нужно?
Странно, но мой голос почти не дрожал, и старуха тоже, видно, это почувствовала, потому что остановилась именно в тот момент, когда я уже готов был поднять свое оружие и нанести удар.
— Героя из себя корчишь? А кто увидит твое геройство? Кому оно нужно? Все равно тебе не избежать расплаты. И она уже близко…
— Расплата за что? — спросил я.
— Он еще спрашивает… Да разве мало того, что ты хотел украсть мою голову?
— Это детали. Что тебе от меня нужно?
— Ничего. Просто я выпью твою кровь, и это даст мне силы, чтобы дождаться Его…
Он ведь умер! — я понял, что речь идет о графе. — Вы и так должны быть вместе.
— Нет, ты — врешь! Он не мертвый! Он спит! И я не мертвая! Я жду его! И ни ты, ни твой друг не сможете помешать мне его освободить!
— Освободить от кого? — не понял я.
Она вдруг умолкла и попятилась назад.
— И тебе, старый, не спится? — обратилась она к кому-то за моей спиной.
— Да разве уснешь, когда вы такой шум учинили?
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, с кем она разговаривает. Я сразу узнал голос своего старого знакомого Поликарпа Степановича.
Глава тринадцатая
Происходящее было настолько несуразным, что впору было всерьез подумать о состоянии собственного дражайшего здоровья. Однако, человеку свойственно привыкать и приспосабливаться к любым ситуациям. Такое уж он создание — всеядное. И, если несуразиц слишком много и они часто повторяются, то очередная из их цепочки воспринимается уже совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Поэтому и к появлению Поликарпа Степаныча я отнесся спокойно, даже с некоторым облегчением. Хоть одно более-менее знакомое лицо. Если он даже и не поможет разобраться в сути происходящего, так хоть морально поддержит самим фактом присутствия.