Проклятое созвездие
Шрифт:
— Не бери в голову, — посоветовал Скайт, пытаясь больше успокоить себя, чем Пьера.
Скайт отвернулся к стенке. В голове прокручивались события последних дней. Перед глазами возникали картины и видения, смысл которых постепенно становился туманным, и вскоре Скайт сладко захрапел на своей койке.
Скайт Уорнер пробудился от вибрации корпуса звездолета и истошного крика Пьера Хилдрета.
— Скайт! Скайт! Что это такое?!
Корабль пошел на крутой вираж, это почувствовалось, несмотря на мощные гравитационные компенсаторы. А причиной возникновения вибрации корпуса
Соскочив с койки, Скайт помчался в рубку звездолета.
В кресле пилота сидел Дерк Улиткинс и, громко ругаясь, выворачивал штурвал влево. Кресло справа занимал Эбл.
Скайт оглядел мониторы. Вокруг корабля вращались серые громады астероидов. Синяя комета ушла далеко в сторону, превратившись в косматую горошину с длинным хвостом, растянувшимся позади на многие миллионы километров. Все видимое пространство застилала дымка разреженных газов. Пространственный барьер Энвантинента, издали походивший на сферу, сейчас казался сплошной стеной, вставшей на пути звездолета. Ее поверхность напоминала колышущуюся воду, из глубин которой проникает призрачный фосфоресцирующий свет. «Триумф» отделяло от входа в пространственную аномалию несколько минут полета.
Тут Скайт глазом опытного пилота заметил небольшую светящуюся точку, стремительно несущуюся в белесой мути разреженных газов в пространстве меж астероидов, и сразу все стало понятно — их атаковал робот-истребитель.
— Эбл, сто чертей тебе в печень! Стреляй! — завопил Дерк.
Корпус «Триумфа» задрожал под действием заработавших орудий. По направлению к точке унеслись пульсирующие нити лазерных лучей, но робот невредимым продолжал свои маневры, стараясь зайти в хвост звездолету.
— Как ты стреляешь, недоношенный гаденыш! Откуда у тебя только руки растут?! Что, оттуда, откуда тебя мать рожала, идиот недоделанный?! — неиствовал Дерк Улиткинс. Сидя за штурвалом, он кидал на Эбла такие злобные взгляды, что можно было подумать, если бы Дерк хоть на секунду смог оторваться от управления кораблем, то тотчас задушил бы Эбла, который и так, виновато съежившись в кресле оператора огнем, безмолвно сносил жуткие оскорбления в свой адрес.
Скайт посмотрел на монитор дальней системы обнаружения и обомлел. Ему стало понятно разъяренное состояние напарника.
— Быстро слезай! — приказал он Эблу, который беспрекословно повиновался.
Взяв в руки рычаги управления стрельбой, Скайт в один миг поймал в электронный прицел рыжий от ржавчины фюзеляж неприятеля и, нажав гашетку, дал короткую очередь.
Вспыхнув, робот-истребитель огненным метеором, оставляя за собой черный шлейф дыма, полетел в сторону пространственного барьера, где исчез, словно нырнув в воду. Но радоваться победе было преждевременно. По данным системы дальнего обнаружения, к кораблю, окружая его со всех сторон, подтягивались дрейфующие мины.
— Что происходит? — Скайт развернул орудийную башню в сторону, откуда должна была показаться ближайшая мина. — Они что, стали реагировать на излучение наших радаров?
— Этого не может быть! — возразил Эбл. — Частота наших радаров не пеленгуется.
— Тогда, наверное, тот автомат,
— Не понимаю, что происходит, — пробормотал Эбл. — Лучшие военные эксперты Империи заверяли меня, что роботы-истребители примитивны и не обладают системой предупреждения
— Это не имеет значения, чем не обладают роботы-истребители. Главное — это то, чем обладают дрейфующие мины, а я знаю, что они обладают мощным лазером с ядерной накачкой, который вскроет обшивку нашего звездолета, как нож консервную банку! И, судя по картине на радаре, эти примитивные пережитки прошлого действуют и прекрасно нас видят. — Скайт энергично пробежал пальцами по клавиатуре, одновременно отдавая команды голосом: — Дерк, полный вперед. Задраить все люки, поставить изолирующие диафрагмы и перемычки в коридорах и отсеках корабля. Полная боевая готовность!
Прежде чем выполнить указания Скайта, Дерк подключился к радиосвязи корабля и нежным голосом, полным любви и заботы, произнес:
— Сюзи, дорогая, пристегнись, нас немножко покачает. — А уж затем взялся нажимать кнопки и переключать тумблеры. Забегали огоньки на панелях управления, в глубине звездолета из специальных ниш стали выдвигаться стальные пластины, герметически изолируя отсеки звездолета друг от друга.
Пока звездолет повышал живучесть, команда пристегивалась ремнями безопасности.
Кольцо мин вокруг корабля сужалось.
— Дерк, вправо на сорок пять градусов и вниз на тридцать, — скомандовал Скайт.
Дерк с ювелирной точностью выполнил этот нехитрый маневр, после которого звездолет спрятался от группы надвигающихся мин за массой ближайшего астероида.
— Выключай двигатель и все системы, — сухо приказал Скайт.
Дерк беспрекословно принялся выполнять приказ. Первым погас экран радара.
— Но как же? — ахнул Эбл и тут же, прикусив нижнюю губу, замолчал.
Вслед за экраном радара погасли мониторы системы дальнего обнаружения, датчики автоматического наведения орудий, диаграмма силового поля, и скоро рубка управления погрузилась в полумрак Остались лишь светиться индикаторы систем жизнеобеспечения.
Наступила абсолютная тишина. На экране визуального обзора, в сером газовом мареве предбарьерной области Энвантинента, в нескольких километрах от звездолета парила красно-серая скала астероида. Казалось, что каменная громада нависла над сидящими в рубке управления и вот-вот упадет им на головы. Через пару минут из-за ее края показалась первая дрейфующая мина.
Компаньоны затаили дыхание, но в следующее мгновение ослепительная вспышка ядерного взрыва затмила собой все видимое пространство. Мина взорвалась, и лишь благодаря тому, что она пробыла в космосе несколько десятилетий и успела состариться, система наведения ее рентгеновского лазера дала сбой. Фиолетовый луч прошел совсем рядом, ударив в астероид и оставив на его теле раскаленный рубец с бурлящей магмой.
Заработала корабельная пушка — это Скайт расстрелял следующую мину, выползшую вслед за первой из-за края каменной громады.