Проклятое золото
Шрифт:
– Не спи, а то замерзнешь. Смотайся лучше за водкой.
Предложение не пришлось повторять дважды.
Когда подошла очередь Левши, у него от денег в банке рябило в глазах. Но в его наволочке было гораздо больше. Левша уже давно потерял им счет. Он поднял свою карту и. увидел червонного туза.
– Иду ва-банк, - скомандовал Левша.- Играю в открытую. Свети мне, - и открыл своего туза.
Все замерли. Страшной спрятал пачку из под «Столичных» в карман, потер руки, дернул из колоды нижнюю карту и засветил трефового туза.
– Золотое
Левша, не торопясь, ссыпал в наволочку золотой песок и самородки, уложил банковские упаковки, сверху засыпал мятыми купюрами, завязал узлом и двинулся к выходу.
– Я за водкой, - промолвил он небрежно, - обмоем выигрыш, Одна нога там, а другая здесь.
– Такого договора не было, – преградил ему дорогу бригадир, помахивая охотничьим ножом, - играй дальше. Пока мы руки не подымем. Твоя очередь банковать. Такие у нас правила игры.
Недовольные крупным проигрышем игроки одобрительно загудели и начали обступать Левшу тесным кольцом.
– Ты должен дать нам возможность отмазаться или обыгрывай всех подчистую,– громогласно заявил рябой «геолог», проигравший граммов сто пятьдесят золота.- Иначе живым отсюда не выйдешь.
У проигравшихся шоферов появились в руках железные монтировки.
В бытовке, как грозовое облако, повисла тишина.
– Он честно выиграл, пусть уходит - с расстановкой, веско проговорил Страшной.
Страх гранитной глыбой навис над столом и, опираясь локтями, держал в руках ракетницу, переделанную под охотничий патрон.- Его никто не предупреждал, что нужно играть до вашего поноса. Я и сам в проигрыше. Но, игра есть игра. В картишки нет братишки. И это не любовь, где удовольствие получают обе стороны. Игра – война, а деньги – бумага. А ты, бугорок, ножичек - то спрячь, а то, не ровен час, я тебе его про меж ляжек затасую. Ножка-то козья. Нам это не по масти.
Бригадир спрятал нож за спину, сделал шаг назад, но вида бойцовского не потерял, и с нескрываемой ненавистью посмотрел на Страшного.
– Ты, Дракул, видать, с этой гнидой серливой, заодно. С обоих и спрос.
– Да не смотри ты на меня ясным соколом, - посоветовал ему Страх.- У тебя еще спрашивалка не отросла. Парок приспусти и иди дальше крути баранку, здоровей будешь,- левой рукой Страшной любовно погладил ствол ракетницы, - двенадцатый калибр. Двойной заряд пороха и картечи. Ствол гладкий, без нарезки и бьёт веером - холодно пояснил он игрокам и взвел курок, - одним выстрелом насверлю всем столько дыр, что не будете знать, через какие ссать. А срать будете лежа в больничной постели. И это в самом лучшем случае.
Страшной провел пальцем по спусковому крючку, - мне ни привыкать. Дело знакомое. А, может кто-нибудь из вас встречал одноглазого тигра и остался живой?
На первом привале «подбили» выигрыш.
– Сорок семь тысяч налички и двести девяносто три грамма золота,- подвел итог Страшной,- многообещающее начало.
Последнюю
– Осталось километров сто по таежному бездорожью, - пояснил Страх, - но я тропу напрямик до ручья помню. А там пойдем по накатаному. Может, удастся у местных хоть пару собак прикупить и нарты. Запаслись бы продуктами месяца на два. Больше двух псин не надо. Не прокормим.
Когда впереди замаячили крыши деревянных строений. Страх направился к крайней избе, обнесенной высоким частоколом.
– Остановимся у здешнего охотника. Я у него отлеживался после возвращения. Он мне прошлой зимой капканы на тигра обещал продать недорого. По старости почти не выходит на охоту, и они ему без надобности.
Когда Левша и Страх, оставив лыжи и огромные рюкзаки в сенях, прошли в жарко натопленную избу, гостеприимный хозяин ставил на стол огромную кастрюлю, из которой шел запах вареного мяса и кислой капусты.
« Давно я не ел настоящих русских щей»,- подумал Левша.
– Как же, помню, обещал тебе в прошлый раз ловушки на тигра, - ответил на вопрос Страшного охотник, - но сей момент дать не в силах. Самому требуются. В деле они. Поживете у меня неделю- другую, может, даст Бог, и освободятся. Тогда и заберете.
– И что же у тебя за дело неотложное, – спросил Страх, переменившись в лице.
– Дело серьезное и общественное. Стал наши дворы тигр обхаживать. Двух собак порвал в клочки, и теленка - двухлетку. До людей пока не дошло, Бог миловал, - старик перекрестился на иконы, – но ждать можно всякого. Односельчане по ночам не выходят. Боятся. Вот я и расставил капаны на подходных тропах. И проверяю утром и вечером.
– А у этого тигра ничего особенного не приметили?- поинтересовался Страх задумчиво и отодвинул не начатую миску со щами.
– Да его-то и видели всего один раз. И то под утро. А так всё по следам определяем. Матерый хищник. Но, видать, старый. Или подранок. Охотится не в силах.
От съеденных щей Левшу разморило и начало клонить в сон.
– Не спи, а то замерзнешь, - толкнул напарника Страшной.
Он встал из-за стола и стал ходить из угла в угол.
– Хорошо, дедушка, мы поживем у тебя, пока всё не прояснится. И заплатим за постой. Но ты бери одного из нас на дежурство. И тебе спокойнее и мы скучать не будем.
– Платы мне от вас не надо. А за предложение помощи скажу спасибо, но вы оба без ружей. А у меня второго нету. Какая мне с вас польза. Тигр, хотя и старый или раненый, шуток не спустит.
Страх вышел в сени, вернулся с рюкзаком, достал ракетницу образца 45-того года, переделанную под охотничий патрон двенадцатого калибра, и полный патронташ патронов.
– Втулка в ствол впрессована под двенадцатый калибр,- пояснил он, - а, патроны сам набивал. Двойной заряд пороха и картечи. А три патрона со свинцовыми жаканами.