Проклятые туманом
Шрифт:
Сет обнял меня, зарываясь в мои волосы.
— Милая, прости.
Медленно я обняла его.
— Мама сказала, что он в порядке. Я слышала его жалобы, поэтому знаю, правда.
— Прости, — повторил он, — крюк застрял в подъёмнике…
— Все в порядке.
Я начала разминать его спину, потирая затекшие от работы и волнения мышцы. Сначала казалось обычной работой. Будто на автомате, — то, что сейчас ему нужно. Массаж удерживал меня от излишних размышлений. Я ведь предупреждала о тягаче.
Сет медленно расслаблялся, пока мы не покачнулись. Мы стали подобно маятнику, который медленно раскачивался, и слушая его
— Хочешь, чтобы я остался? — спросил он.
— Да, ты можешь помочь мне с ужином.
Он так и сделал. Сет помнил, где все лежит, а также то, что, если добавить немного корицы к блинной смеси, это сделает ее особенной. А я знала, что сироп может взорваться в микроволновке. Мы были сплоченной и уверенной командой. Мы отражались в ночном свете окна, и на мгновение я посмотрела в него. Точно подходим друг другу. Так было всегда и каждый это видел. Как луна меняет форму, а солнце восходит — нам двоим суждено быть вместе. В третьем классе Бейли и Эмбер гонялись за мной по детской площадке, бросая одуванчики и распевая песню:
Сет Ар-чам-бальт целует Уиллу Диксон на кухне ее мамы!
Тили-тили-тесто,
Жених и невеста, жених и невеста, фу!
Они напевали дразнилку до тех пор, пока я не начинала плакать, а миссис Грэхэм не наказывала их.
Не знаю почему меня это расстраивало.
Грей
Сюзанна не первая, кого я полюбил. Даже ни третья и ни шестая. Я был совершенно неразборчив в своих привязанностях. Хорошенькие девушки являлись единственной отрадой моих путешествий с отцом из Массачусетса в Мэн, из Бостона в Новую Шотландию.
Многое было мучением, но красотки на берегу скрашивали это. Девушки с экзотическим акцентом. С карими, голубыми и зелеными глазами. С зонтиками и платьями, в которых выглядели словно греческие богини. Они отвлекали меня от тягот купеческой жизни. Взамен я делал подарки.
В основном привозил чай из Бостона. Хороший подарок — дорогой и нескоропортящийся. Я брал всегда с собой пряные листья, куда бы ни шел.
В первое время я думал, возможно, этот маяк мое наказание. Что мне следует научиться быть бескорыстным. Стать мужчиной, кем-то достойным уважения. Красота поймала меня в ловушку, и я превратился в зверя. Логично, что красота меня освободит.
Как же блестяще я обманул самого себя! Но в свою защиту, разве не такой вывод внушили нам господа Гримм и месье Перро? Христиан Андерсон не был моим любимцем, казалось, что он гораздо больше занят вечными страданиями.
Я возносил прекрасные молитвы. Затем захотел читать их по четкам и выучил их. Потом бусы мала (Бусы мала — буддийские четки.) и колокольчики. Хотел иметь поющую чашу (Поющая чаша — (известны также как гималайские чаши, тибетские чаши; в Японии их называют рин (яп. ) или судзу (яп. )) — разновидность колокола как музыкального инструмента.) и старался научиться медитировать. Но кроме моря у меня ничего не было. Его шепот постоянно звучал в моей голове. Я был самым замкнутым из монахов, но
Мое падение. Желание ощутить удовольствие. Погоня за ним. Я десять лет игнорировал свое истинное призвание. Сдерживал туман, считая это моим испытанием. Думал, что, если справлюсь, буду вознагражден. Придет другая девушка, и я освобожусь. Я сделал выводы и перестал ненавидеть океан.
Ложь. Иногда так и повторяю. Часы проходят, так же, как и в прошлом и в настоящем. Но моя награда и освобождение уже близки. Свобода, и хотя в те первые дни я поклялся, что буду лучше, что никогда не поцелую никого так, как это сделала Сюзанна, — понял, что был неправ. Потому что там, на берегу, она думает обо мне. Если только она придет, я без колебаний поменяюсь с ней местами. Она увидит все манящие преимущества, и меня не волнует, обнаружит ли недостатки. К тому времени будет слишком поздно. А потом… Эти знания понадобятся ей для первых десяти лет. После она справится сама.
Глава 5
Уилла
На следующий день Сет ждал меня у главного входа.
Свет просачивался сквозь витражное окно на верхней площадке. Голубые, зеленые и золотые оттенки колебались подобно воде. Свет играл в волосах Сета и отражался на его коже. Сет худой и грубовато сложен, поэтому его нельзя назвать красивым, но причина, по которой девушки высовывались из окон машин, чтобы взглянуть на него, когда мы ехали в Бангор — его улыбка, когда он видел меня. Бросив потрепанную книжку в сумку, он обнял меня за талию и поцеловал. Затем отстранился, и коснувшись грубоватыми губами моего виска, и спросил:
— Как отец?
— Чувствует себя полным идиотом, — ответила я. — Заявил, что хочет выйти в море сразу, как сможет.
Не сомневаясь, он кивнул.
— Я могу пропустить уроки, не проблема.
Он был так чертовски серьезен. Он думал, что помогает мне. Словно это я избегала лодку.
— Я не хочу, чтобы он выходил в море. Как он вообще пострадал в прошлый раз? Он был невнимателен, а это опасно.
— Знаю, Уилла, но он не сможет оставаться на берегу вечно, — произнес Сет.
— То же верно.
Целуя меня снова в висок, он сказал:
— Я могу попросить Ника помочь мне с приманками, чтобы отец не подходил к ним.
Ник — лучший друг Сета, неуклюжий, лохматый парень, который практически жил в доме Сета. Мне, как и всем, нравился Ник. Но его семья была из Индианы, и он не может отличить приманку от улья.
Так что мой голос стал наиболее неприятным, чем я намеривалась, когда спросила:
— О, да? У Ника есть лицензия?
— Просто на один день.
— Морской патруль, конечно же, будет уточнять.
Он немного напрягся, его рука стала холодной и тяжелой на моем плече. Вынырнув из-под его руки, сделала несколько шагов вперед. Я боялась, что он сможет пробиться в пустоту внутри меня и его боль затопит меня.
— Все в порядке. Я собираюсь смотаться на илистую отмель. Скажи Бейли, ладно?
— Тебя подвезти?
Его лицо расслабилось, а на лице пробежал синий оттенок. Зеленая полоска осветила глаза, а после исчезла, оставив их темными. Он всерьез предложил подвезти меня, но я все равно покачала головой. Сейчас я просто хотела уйти от него, от себя. Даже не знаю толком от кого. От жизни, в конце концов. Сет понизил голос.