Проклятые вечностью

Dragoste

========== Теория жизни ==========

Убежище в замке вампиров уходило глубоко под землю, представляя собой запутанную систему тоннелей со слепыми камерами и ловушками, предназначенными для того, чтобы задержать непрошенных гостей на подступах к основному залу, где находился так называемый склеп старейшин. В этом обширном помещении располагались три украшенные бронзой ниши, служившие местом упокоения глав клана. В то время как бодрствовал один, двое остальных пребывали в состоянии покоя, дожидаясь своего пробуждения.

Огромная люстра, состоящая, пожалуй, из сотни массивных свечей, погружала чертог

в атмосферу мрачной таинственности, наполненную призраками прошлого. Прямо напротив входа находился массивный постамент с водружённым на него троном из черного дерева и червленой стали, компанию ему составляли два небольших столика да старинные доспехи, стоявшие вдоль стен. Сложно было представить, что в столь скудной обстановке могли вершиться людские судьбы, проходить собрания глав темных кланов, проводиться пышные ритуальные обряды, но это было фактом. Посвященные в тайны, которые хранили эти стены, входили внутрь с душевным трепетом, обреченные на смерть — со страхом, страждущие — с надеждой. Однако мужчина, переступивший сейчас этот порог, испытывал совсем другие чувства: сомнения раздирали его разум, рождая в воображении мучительные химеры, грозящие в любой момент лишить его рассудка; горький ком встал поперек горла, мешая дышать, а ноги с каждым шагом все сильнее врастали в гранитные плиты, стесняя движения. Ему была неведома причина, по которой средь бела дня Виктор отдал приказ привезти его, но такая спешка не сулила ничего хорошего, а значит, причин для беспокойства было более чем достаточно.

— Танис, благодарю, что ты так быстро откликнулся на мой зов, — проговорил вампир, оглядывая вошедшего с головы до ног.

— Я не думаю, что у меня был большой выбор, — с долей сарказма бросил мужчина, наградив Виктора, восседавшего на троне, таким же оценивающим взглядом. Услышав это, вампир лишь иронически улыбнулся.

— Как добрался? Надеюсь, дорога не причинила тебе больших неудобств?

— Давненько я не путешествовал в гробу средь бела дня. Признаюсь, твое послание меня очень заинтриговало, ибо не несло в себе никакой дополнительной информации, кроме просьбы приехать незамедлительно.

— Приказа! — возразил ему старейшина. — О некоторых вещах я не рискнул бы говорить даже в этих стенах, не то что писать на бумаге.

— И все же ты вызвал меня не для простого обмена любезностями, — заметил Танис, пытаясь понять, в какую игру решил поиграть с ним вампир.

— Столетиями ты хранил в своих руках летописи, повествующие о жизни нашего клана, не раз помогал нашим кузнецам создавать оружие, способное умертвить ликанов, и доспехи, защищающие вампиров. Твой живой ум часто выручал нас в сложных ситуациях, и потому сейчас я решил обратиться именно к тебе.

Услышав эти слова, мужчина облегченно выдохнул. Он еще не знал, что за хворь поразила недремлющий разум Виктора на этот раз, но тон разговора не нес с собой никакой угрозы.

— И чем я могу Вам помочь?

— В результате ночной вылазки к нам в руки попал один очень ценный трофей, который мне бы очень хотелось использовать в своих целях, однако для воплощения моего плана в жизнь необходим разум ученого, а не воина. Твой разум, Танис.

— И чего Вы хотите от меня? Очередное оружие против ликанов? — поинтересовался мужчина, глядя в лукавые глаза Виктора.

— О, нет.

Цель твоего приезда не имеет никакого отношения к этим нелюдям, — небрежно отмахнулся вампир.

— Тогда, что произошло?

Виктор взглядом указал Танису на стоявший по правую руку от него бокал, наполненный бордовой жидкостью, и проговорил:

— Отведай и, я думаю, сам поймешь, в чем дело! — но видя, что его собеседник медлит, с опаской поглядывая на предложенный ему напиток, вампир взял чашу и сделал несколько глотков, с упоением облизнув окровавленные губы. — Божественный нектар, еще теплый, так что поторопись, пока он не обратился в яд! И выдержка весьма пикантная, помнится ты любил такие… не бойся, в ее венах не было отравы, — с усмешкой заметил он.

— Кем она была? — поинтересовался мужчина, забирая хрустальную чашу.

— Не столь важно, кем она была, сколь то, сколько она знала. Ее кровь поведала мне о вещах, которые меня сильно обеспокоили.

Танис сделал несколько глотков, смакуя нежный солоноватый вкус, а потом застыл, позволив нескончаемой череде воспоминаний пройти по его венам. Перед глазами замелькали картины прошлых лет — память, не представляющая для него особой ценности, пока не появились устрашающие фрагменты охоты на оборотней, вылазки в замок Франкенштейна, сотни склизких коконов, подвешенных к потолку, пылающие молнии на вершине башни, и человек, распятый на стальном ложе.

— Вы понимаете, кому Вы бросили вызов? Это война на два фронта!

— А ты понимаешь, что, не сделай я этого, само существование других кланов стало бы невозможно. Его соратники не так малочисленны, как всем кажется, но ты хоть представляешь, чтобы случилось с нами, сумей он воплотить в жизнь этот план?

— А Вы хоть представляете, что это открытый вызов, нарушающий догмат о невмешательстве в жизнь других кланов, который столетия назад утвердили на Великом вече? Амелия подтвердила…

— Неужели ты, так же как Крэйвен, наивно веришь в то, что, собрав армию, Дракула продолжил бы сосуществовать в мире с остальными? Обретя мощь, он просто раздавит нас.

— Его мощь и так неоспорима, а мы не выдержим войны с ликанами и межклановой распри одновременно!

— После последней охоты оборотни разрозненны. Они расползлись по горам и в страхе зализывают раны; чтобы собрать их понадобится не один месяц.

— Но если Дракула решит призвать их?

— У него просто не будет на это времени. Монстр нужен ему сейчас. Он вынужден будет действовать теми силами, которые у него есть — это наше преимущество.

— Где сейчас это чудовище? — поинтересовался Танис.

— Его отвезли в убежище в горах.

— И Вы хотите, чтобы я воссоздал этот механизм и, используя монстра, завершил эксперимент? Но зачем? Дракула хотел оживить детей, но мы…

— Так же мертвы, как и они! — перебил его Виктор. — Скажи, почему вампиры пьют кровь? Почему боятся солнца?

— Кровь – это единственный источник пищи, а вместе с ней и нашей силы. Что касается страха перед светом, то эта история берет свои истоки из библейских сказаний о Каине — прародителе всех вампиров. За грех братоубийства он был проклят Богом, обречен на вечное скитание во мраке ночи, а солнце олицетворяет лик Божий и лишь единицы, дети Тысячелетий, способны противостоять этому проклятию.