Шрифт:
1. Люди-невидимки
Пропавшая относилась к тому типу людей, которых можно назвать тенью. Незаметные, не оставляющие за собой следов.
Пройдясь по крохотной квартирке, Захаров попытался найти, за что зацепиться взгляду, и не находил. Квартира выглядела так же, как на фотографиях, до сдачи в аренду. Отчасти это объяснялось активной продажей квартиры и условиями арендодателя. Потенциальные покупатели должны видеть квартиру с фотографии, чистую и нежилую. Неестественно стерильную.
Остановившись в крошечной кухне, он провел рукой
Что мы имеем? Пропавшая предпочитала жидкую кашу густой.
Пфф… Ни магнитов, ни календаря, ни тетради с рецептами, хотя кто ими пользуется в наше время? Только дешевый коврик из «Икеи» под раковиной.
Достав мусорное ведро, Захаров вывалил содержимое на газету, принесенную с собой. Использованные ватные диски. Пустая бутылка из-под шампуня. Чек из продуктового. Молоко, рис, яблоки, хлеб. Не густо. Подобных чеков нашлось несколько, пропавшая посещала магазин почти каждый день, быть может, ее там вспомнят. Средний ценник небольшой. Судя по зарплатному листу, девушка была стеснена в финансах, если не подрабатывала на стороне.
Убрав за собой, вернулся в коридор. Осенняя тонкая куртка, поношенная ветровка. Кроссовки и сандалии, стоптанные, пыльные. Вещи старые, изрядно потертые.
В спальне повезло больше. Книги. Рукописи. Не дневники, но исписанные от корки до корки: формулами, зарисовками и пояснениями. Одежды всего ничего, поместится в рюкзаке.
Не успел он закончить, как пришел хозяин квартиры. Он девочку видел один раз, в момент подписания договора. Оплату она переводила на карту. Проблем с соседями не случалось, они даже не знали, живет ли кто-то в квартире. Хотя это не помешало бабке, живущей по соседству, наплести про притон.
– Вот куда теперь все эти вещи девать? – горестно вздыхал хозяин квартиры. – Эх, знал же, не стоило ее заселять.
– Отчего же? – спросил Захаров, крутя в руках краткий справочник проклятий. Под кроватью лежал еще один расширенный.
– Как я продам квартиру с трупом?
Подняв глаза, Захаров пригвоздил собеседника к месту.
– Не было никакого трупа. Девочка, с большой вероятностью, еще жива, а ее вещи поместятся в две небольшие коробки, которые мы заберем. Если что-то найдете, позвоните по этому телефону.
Оставив визитку на столе, Захаров вернулся к книгам. Хозяин квартиры ушел на кухню, раздраженно ворча.
Через несколько часов коробки стояли в кабинете. Следственный комитет располагался в старом здании, построенном еще в прошлом веке. Для кого строили такие высокие потолки? До которых ни с какой стремянки не дотянуться. Оттого кабинет больше в высоту, нежели в ширину. Побелка на стенах растрескалась и посерела от пыли. Высокие двухметровые окна с облупившейся краской и уродливой
Пришла Птичкина Кристина Игоревна. Ведомство часто привлекало ее для работы с жертвами насилия. Также она выступала гражданским консультантом, когда дела касались магии.
– Какие интересные книжечки, – доставая справочник, обронила она.
– Угу. Ты пока полистай, после собрания обсудим.
Кристина одним своим видом делала разруху вокруг менее мрачной. Всякий раз, глядя на людей, она улыбалась улыбкой, на которую невозможно не ответить. В момент знакомства Захаров такую манеру воспринял в штыки. Очередного мозгоправа ему только не хватало. Вот и сейчас вместо того, чтобы разбирать рукописи, она с лукавой улыбкой наблюдала за ним.
– Что? – хмуро спросил он.
– Ничего, – она закрыла губы тетрадью, но глаза улыбались.
Направившись к двери, он вновь попытался призвать плутовку к порядку суровым взглядом. В ответ она фривольно подмигнула. Вроде эта фривольность должна раздражать, но никак не получалось разозлиться на нее по-настоящему.
Сухарь, который Сухарев Иван Степанович, начальник отдела, собрал всех в обветшалой тесной комнатке, исполняющей роль конференц-зала. Глядя на эти узкие высокие комнаты с облупившейся лепниной, трещинами в стенах, где из-под побелки выглядывала роспись, Захаров никак не мог взять в толк, зачем нужно было так уродовать помещение. Не будь у него столько поганых воспоминаний о прежнем месте работы, он, пожалуй, с теплотой вспоминал те светлые просторные комнаты. Где в коридорах не змеятся провода, на полу нет расколовшейся плитки, а из окон виднеется парк. Местные окна не показывали ничего, кроме пыли.
– Ну, что там у нас? – спросил Сухарь, опустившись на стул, тот заскрипел под его весом, Захаров вспомнил мягкие легкие кресла с прошлого места работы. – Икаров, начинай.
– Итак, – Икаров поднялся, суетным движением одернул китель, прокашлялся, прежде чем заговорить. – Морозов Илья Дмитриевич. Двадцать два года, выпускник НГУ. Имеет ИП, что-то связанное с магией, – Захаров едва не отвесил молодому коллеге затрещину за подобную точность. – Десятого июля не внес плату за съемную квартиру. С арендодателем состоит в дружеских отношениях, тот и заявил о пропаже. Мы проверили камеры. Третьего июля он вышел из дома, но далеко не ушел. На площади к нему подошел неизвестный, увел в сторону от камер. Лицо подозреваемого разглядеть не удалось, он был в кепке и очках.
Сухарь забавно пошевелил усами. На деле он хмурился, но, глядя на этого моржа, сложно сдержать улыбку. Но на местных это жевание усов действовало как надо, и Икаров покрылся испариной.
– Мы связались с университетом, там о нем отзывались исключительно положительно, активист и спортсмен. Ни врагов, ни завистников не имел.
– Что родители, родственники? – Сухарь свел кустистые седые брови.
– Никого, круглый сирота.
– Так не бывает, ищите. Выясни, какие именно услуги предлагало его ИП. С кем работал в последнее время.