Проклятые
Шрифт:
Сложив изящные красивые руки на груди, женщина внимательно разглядывала застывшую перед ней девочку. Невозможно было угадать по ее лицу или взгляду, что она думала и какова была ее реакция на появившуюся в ее доме, в ее семье девчонку, незаконнорожденную дочь ее мужа, грех его молодости, его ублюдка, которого он осмелился притащить сюда. Так, по крайней мере, думала Кэрол, считая, что эта женщина думает именно так.
Набравшись мужества, она осмелилась поднять на женщину виноватый взгляд и посмотреть в ее глаза. Их взгляды встретились. И Кэрол
Каким-то шестым чувством она чувствовала, что отец, стоящий за ее спиной и продолжающий держать ее за плечи, тоже напряжен в ожидании реакции своей суровой жены. И в тот момент Кэрол поняла, что в этой семье решает все только она. И если она сейчас скажет, чтобы он увез ее обратно, он так и сделает. Это потом уже, со временем, узнав их поближе, Кэрол поняла, что Рэй на самом деле на такой послушный и покладистый, как кажется со стороны, и всегда неизменно добивался всего, что ему было нужно, не зависимо от мнения своей жены. Но тогда она этого еще не знала.
С другой стороны холла к ним вышла еще одна женщина, уже в возрасте, маленькая и юркая, но довольно крепко сбитая. На ней было надето чистое строгое платье, поверх которого был повязан передник. Эта женщина на вид оказалось гораздо приятней, сразу бросалось в глаза, что она добродушная и простая, не то, что эта мегера. Тщательно причесанная и очень опрятная, она была очень симпатичной и приятной.
Увидев Кэрол, она пораженно приросла к полу, резко остановившись на полдороги.
— Пресвятая Дева… — ошеломленно пробурчала она себе под нос, но Кэрол расслышала ее слова.
Жена Рэя, наконец-то, сдвинулась с места, подойдя к ним ближе. Протянув руку, она слегка коснулась изящными пальцами с красивым маникюром плеча девочки.
— Ну, проходи, Кэрол, — с неожиданной теплотой в голосе проговорила она, и эта теплота так не сочеталась с ее холодной, какой-то каменной внешностью, что девочка изумленно распахнула и без того огромные глаза, смотря на нее. — Я Куртни. А это Дороти, моя помощница. Она заведует всеми домашними делами в этом доме.
— Здравствуйте, — едва слышно выдавила Кэрол, робко посмотрев на пожилую женщину. Та энергично кивнула и подперла бока руками.
— А еще я мастер по откармливанию замученных детей. Что тебе приготовить, деточка? Что ты любишь кушать?
Кэрол растерялась.
— Говори, не стесняйся, — на губах Куртни мелькнула легкая улыбка, которая мгновенно преобразила ее лицо, сделав его живым и приятным. — Наша Дороти мастер на все руки. И лучший кулинар. Она может приготовить все, что угодно.
— Я не знаю… что-нибудь, все равно. Я все ем, — промямлила девочка смущенно.
— Видать, не больно-то ты прихотлива. Не очень-то тебя баловали, погляжу, — Дороти покачала головой, разглядывая ее.
Кэрол заметила, как Куртни бросила на нее строгий взгляд, от которого женщина сразу же потупилась, виновато опустив голову.
— Так что на ужин-то готовить?
— Что-нибудь
Кивнув, та удалилась, не удержавшись и бросив напоследок на девочку еще один взгляд.
— Где твои вещи? Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Рэй, принеси ее вещи, — Куртни подняла взгляд на притихшего мужа, без вмешательства наблюдающего за происходящим.
— Зачем? Сразу их в мусор, вещи эти! Этим тряпкам там самое место!
— Неси, — повторила Куртни и осекла дальнейшие возражения строгим взглядом. — Завтра мы поедем по магазинам и подберем тебе что-нибудь новенькое, — обратилась она к Кэрол.
— Я с вами поеду! — заявил Рэй.
— Хорошо, — не стала возражать Куртни и повела девочку показывать ее новую комнату. Рэй потащил следом потертый старый чемодан, который соизволила выделить Элен для вещей своей дочери. Он недовольно кривил губы, косясь на свою ношу, не понимая, зачем нужен этот хлам, который завтра все равно будет на свалке.
Он натолкнулся на застывшую у порога комнаты девочку, которая ошеломленно разглядывала свою новую комнату, не решаясь войти в нее.
— Я буду жить здесь? — не поверила она.
— Да. Тебе здесь нравится?
— Нравится, — удивленно отозвалась Кэрол.
— Вот и хорошо, — раздался у нее за спиной нетерпеливый голос отца. — Тогда заходи, чего застряла на пороге? Я занесу твой хлам, который мне придется завтра тащить обратно, чтобы выбросить.
Кэрол прошла в комнату и потупила взгляд. Ей было неприятно и обидно, когда он так говорил. Но, похоже, ее отец тактом и деликатностью не отличался. В отличие от своей жены.
— Не обращай внимания, Кэрол, это он так шутит, — сказала Куртни, изучая девочку внимательным взглядом. — Ты можешь оставить себе из своих вещей все, что посчитаешь нужным.
— Еще чего! — возмутился Рэй. — Моя дочь не будет больше носить обноски, я не позволю! Все тряпки на свалку без разговоров. Безделушки всякие свои пусть оставляет, если хочет, но одежду — нет! Поняла? Сегодня ты это надеваешь последний раз, потому что другого ничего нет, но завтра, после того, как купим новое, это все выкидываем.
— Хорошо, — покорно кивнула девочка.
Когда они оставили ее одну, Кэрол долго нежилась в роскошной ванне, потом тщательно вымылась, помыла голову, надела чистое белье, выбрала самые красивые из своих вещей, по ее мнению — короткую джинсовую юбочку и зеленую футболку. Долго смотрела на потрепанные старые тапочки, понимая, что в них выйти к ужину она не посмеет. И надела кроссовки, потому что ничего другого просто не было.
Куртни была очень ухоженной и аккуратной женщиной, дорого и со вкусом одетой, даже дома. Здесь не носили домашние тапочки, Кэрол это заметила. На Куртни были удобные элегантные туфли на маленьком каблуке, вне дома она носила только высокий каблук, преимущественно шпильку, как позже узнала Кэрол. Дороти тоже была обута в мягкие удобные туфли, которые не мешали ее работе.