Проклятый бог
Шрифт:
— Это просто невообразимо! Какая сила! Какие удары!
— Очень надеюсь, что вам удастся победить, — от себя добавил Оцарио, лукаво поглядывая на спутников и перебирая пальцами стеклянные монетки в карманах своих желтых шаровар.
— Мы здесь не ради победы, — с прохладой в голосе отозвался Виек. — Это лишь обыкновенное, достаточно посредственное времяпрепровождение. Ничего особенного.
Эрмина сразу же обиженно сжала губы и слегла нахмурила брови.
— Не знаю, как ты, а я здесь именно ради победы! Как же иначе? Столько сил тратить только ради участия? Ну уж нет! Клянусь Эван’Лин, я намерена выиграть!
— А
— Тогда Виек просто обязан будет победить за нас обоих. Его победа будет и моей победой тоже.
— Я постараюсь, — миролюбиво пообещал ее супруг, салфеткой вытирая кровь со своего лица и болезненно морщась.
— А, между прочим, этот тип, который будет с тобой биться, Виек, тут довольно популярный, — сказал Манс, облокачиваясь на стол и пальцами пощипывая свои редкие усы над верхней губой. — Несмотря на проведенные тобой бои, многие все равно верят, что именно он победит.
— Я кое-что подслушал в толпе, — сразу же оживился Оцарио, а глаза его загорелись, как два драгоценных камня. — Этот Тайшин — довольно опасный противник. Он уже дважды здесь ломал своим соперникам кости. Говорят, прежде чем прибыть на плантацию на заработки, он несколько лет провел на каторге, копал тоннели где-то возле Четвертого Бархана. За что его наказали — неизвестно, но милосердием он не отличается.
— С таким трудно будет бороться, — понизив голос, произнес Манс.
— Мне не в первой сбивать спесь с гордецов, возомнивших себя неуязвимыми, — ответил Виек, и в его голосе не проскочило даже намека на беспокойство.
— Не лезь на рожон, — настоятельно попросила Лантея, сурово глядя в глаза гвардейцу. — Если тебе сломают кости, то дальше продолжать путь ты не сможешь, и я буду вынуждена оставить тебя в Четвертом Бархане.
— Я вас услышал, посол.
Виек слегка склонил голову и торопливо отвернулся, сделав вид, что высматривает кого-то в толпе. Жена сразу же что-то зашептала ему на ухо, и пока весь отряд обеспокоенно переглядывался между собой, уже было объявлено о начале следующего этапа. Бойцы спешно удалились в сторону арены, а их спутникам оставалось лишь замереть в тревожном ожидании.
— Среди женщин за почетное место победительницы будут сражаться Эрмина и Алания! — громогласно прокричал Делурион с края огороженной площадки. Из-за его спины сразу же выступили обе участницы и встали в центре арены.
Алания была женщиной средних лет с крупными мозолистыми руками и отсутствующим взглядом. Во всей ее натуре и медлительных движениях читалось внутреннее спокойствие и уверенность в себе. Она перевязала отрезом ткани волосы, собирая их в толстый хвост, и сжала кулаки, суставы при этом издали трескучий звук. На Эрмину она даже не смотрела, будто воительница из личной гвардии матриарха была для нее не больше, чем простой мухой, которую следовало без сожалений пристукнуть. Эрмину это раздражало, и с каждым мигом она заводилась все сильнее. Нервно облизав пересохшие губы, женщина выставила перед собой кулаки, приготовившись к бою, и устремила горящий нетерпением взгляд на Аланию.
По
— Ничего себе… — расстроенно прошептал Манс.
— Залмар милостивый, да эта Алания даже не дрогнула от ударов Эрмины… Будто ничего и не почувствовала! — возмутился профессор, старательно вытягивая шею и пытаясь со своего места за столом разглядеть что-нибудь за толпой, облепившей арену.
— Надеюсь, Виек не будет творить глупости, — себе под нос пробормотала Лантея, хмурясь.
— Слава богине, она поднимается! — воскликнул Манс через миг.
На арене действительно началось какое-то движение. Клубы пыли осели, Эрмина, тряхнув гудевшей головой, в несколько рывков поднялась на ноги. Лицо ее потемнело, и уже через миг воительница оказалась возле своей противницы, одарив ее парой сильных ударов. Алания увернулась, отступила на шаг, но Эрмина сразу же сократила дистанцию между ними. Минуту все зрители завороженно наблюдали за этим диким грубым танцем, в котором двое женщин самозабвенно боролись за свою победу, беспощадно покрывая кожу друг друга синяками и ссадинами. Они будто позабыли о мире вокруг, и лишь наступали, наносили удары и уклонялись, стоически стискивая зубы, когда им это не удавалось.
Алания держалась куда лучше своей соперницы. Она не поддавалась гневу, контролировала свои действия и предпочитала защищаться от выпадов Эрмины, нежели пропускать их или уворачиваться. На многие она отвечала контратакой, молниеносной и оглушительной по своей силе. Эрмина же замедлялась, стремительно теряла ловкость и куда хуже начинала реагировать на удары. Она проигнорировала несколько выпадов противницы и поплатилась за это разбитой губой, на которой моментально вздулся кровавый пузырь.
И когда тяжелый кулак Алании в конечном итоге глухо ударил по груди самонадеянно открывшуюся Эрмину, выбивая из нее дух, то всем вокруг уже было ясно, кому же достанется победа. Отлетев назад, воительница упала на песок, раскинув руки в стороны и больше не нашла в себе сил подняться. Она даже головы не могла оторвать от земли и лишь хрипло дышала.
— Алания побеждает! — трубным голосом возвестил Делурион, выбегая на арену. Толпа вознаградила победительницу овациями, поздравлениями и восхищенными присвистами.
До лежавшей на песке Эрмины никому особенного дела не было. Только Виек и прибежавшая от стола Лантея склонились над ней, поднимая женщине голову и пытаясь привести ее в чувства.
— Я проиграла?.. — слабо спросила она первым делом, как открыла глаза.
— Да. Но ты хорошо билась, — произнес Виек, крепко сжимая кисть жены.
— Жаль… Я надеялась…
— Тихо, — попросила Лантея, склоняясь ниже и осматривая разбитую губу воительницы.
— Я в порядке, — без особенной уверенности все же сказала Эрмина, пытаясь сама принять сидячее положение.