Проклятый или небеса в его глазах
Шрифт:
Мне хочется уйти… выйти из этой комнаты. Подышать свежим воздухом. Стены давят на меня. Скинуть с себя этот розовый дурман. Ведь я сама себе не верю, что только что… Все было. Но вместо этого я прохожу и сажусь в удобное кресло у письменного стола, подтягиваю под себя ноги.
В три шага он преодолевает расстояние между нами. Нависая надо мной, протягивает кубок.
— что это? — собственный голос подводит, выдав еле слышный шепот.
— моя кровь.
— снова? Я похожа на вампира? Зачем?
— того требует ритуал, — спокойно поясняет он.
— а моя? моя кровь нужна?
С
— нет, не нужна.
Он сама лаконичность. По телу пробегают те самые неприятные мурашки от которых передёргиваются плечи и становиться неуютно.
Пить кровь? Пить или не пить…. вот в чем вопрос!
Беру кубок в руки. На дне переливаясь, плещется рубиновая жидкость. Пить ее совершенно не хочется. Мало того тошнота подкатывает к горлу. По рассматривав ее еще немного отставляю кубок на стол. Поднимаю взгляд на мужчину, стоящего передо мной. Не один мускул его не дернулся реакцией на мое действие.
— может твоя тоже тогда не нужна? — задаю вопрос.
— моя кровь еще укрепит твое тело и откроет доступ к моей силе, — отвечает он после того как отходит от меня и натягивает через голову черную как и штаны рубашку.
— и еще больше свяжет нас?
— и еще больше свяжет. Ты не хочешь этого? — кидает острый взгляд через плечо.
— не знаю, — отвечаю честно.
Тишина повисшая в комнате, нарушаемая лишь треском поленьев в камине давит как сто атмосфер. Деймон молча одевает сапоги. Я сижу в кресле, подтянув под себя ноги и плотно запахнув халат и дрожу.
Все решает он одним движением выплескивает содержимое кубка в огонь. Тот вспыхивает, освещая комнату ярким светом.
— когда захочешь, Адалин, — произносит он тихо и нежно касается моей щеки.
— уходишь? — снова вместо ответа вопрос.
— я голоден, — отвечает он оглядывая комнату.
— что-то ищешь?
— твою обувь. Не идти же тебе босиком. На руках я тебя просто не донесу. Слаб еще, — он невозможно серьезен.
Настолько серьезен, что я не могу удержаться и прыскаю от смеха. Через несколько минут мы уже несемся через весь замок навстречу ночному дожору. Вернее «дожор» у меня, а у Деймона завтрак, обед и ужин за все две недели бессознательного состояния. Я так и оставалась в пышном халате-мантии рубиново-красного цвета с вышитыми на нем огненными всполохами, сорочке и сапожках на босу ногу. Пару раз услышав чьи-то шаги в темноте коридоров, он зажимал меня в ближайшем углу, смешно шикая на ухо. С самым серьезным видом крадемся вперед.
На кухне нас встречает целая орава слуг, что выпучили глаза и не знают на кого смотреть, но ожившего Проклятого дракона или на меня в крайне неподобающем миледи виде. Ночная смена видимо готовит обильный завтрак для всего замка. Месится тесто, что-то печется, жарится мясо, стругается гора овощей.
— ты думал тут никого? — шепчу из-за спины мужчины.
— именно.
— приветствую вас всех, — вздохнув выхожу из-за спины дракона, улыбаясь широко, — нам бы поесть.
— да, миледи, — склонилась в поклоне ближайшая дородная дама, — мастер Родомир предупреждал. Минуту и мы соберем вам на стол.
Все то он знает, этот рыжий.
— в корзину. И добавьте вино, — громыхнул
Было бы у меня что в руках тоже упало бы, а так пришлось довольствоваться только челюстью, которая унеслась вниз и подниматься не хотела. Мужчина, что еще пару часов назад лежал в без сознания, час назад владел всем, даже моим вздохом сейчас ходил по огромному помещению, звавшемуся кухней с кучей работников и тыкал пальцем на то, что желал бы отведать. В корзину отправились огромный окорок, какая-то птица, вернее исключительно ее ножки, овощи местные помидоры и огурцы, зелень, яйца, яблоки, виноград, сыр, хлеб и только одна баночка из предложенных поваром соусов. И то только после наскоро кинутого на меня взгляда.
Легко ухватив корзину, этот якобы ослабший мужчина молча прошествовал мимо меня, одарив емким взглядом, заставившим все-таки отлепиться от стены, которая давала мне опору в этот момент.
Я определено ничего не понимаю. Ничегошеньки. Впрочем, как и кухонные служащие, ошарашенно смотрящие нам в спины. Даже разбираться в их мыслях не стала, понимая, они в таком же удивлении. Не положено тут спускаться в недра кухонного царства таким персонам. Но голод не тетка…
Запахнув потуже халат, и затянув пояс, я послушно засеменила следом за Деймоном.
За несколько часов до заката.
— Я оставлю тебя не на долго, — Родомир озабоченно улыбнулся и стремительно вышел из своего кабинета.
Наконец-то золотой дракон уступил моим просьбам и позволил запустить свой любопытный нос в свой кабинет. Вернее в собрание фолиантов, что там хранилось. Больной чувствовал себя прекрасно, посапывая в кровати. С ним остались его верные капитаны. Мириэль уже который день гонял Изу, пытаясь сделать из хрупкой девушки супер-командос этого мира.
Даже представлять не буду, что именно заставило Родомира унестись, впопыхах из кабинета. Наверняка опять его величество Элезар требует меня пред свои светлые очи. Вся компания держала меня в неведении того, что произошло в тот день и как с этим разбирались. Да и мне плевать.
Ну вот, цель достигнута. Я одна в кабинете золотого дракона. Светло, тепло и все такое золотистое.
— а тебя не смущает, что тебя так просто пустили сюда и даже оставили одну?
Мое тихое обследование корешков книг прервал нежный женский голосок с львиной долей издевки в нем.
— нет.
Не отрываясь от изучения книг, боковым зрением отметила златовласую девушку развалившуюся по хозяйски на софе. Богиня. Неизвестно чего и кого пока что. Тебя-то я и ждала. Давно подозревала, что есть кто-то кто поспособствовал моему появлению тут. И по законам жанра я должна получить важные «Ц-У» от руководства.
— вот как? От чего же? — в голосе ее проступило любопытство.
— они что-то мутят, — пожала плечами.
— мутят. Ха-ха-ха-ха, — залилась она смехом, потом отсмеявшись уже серьезно, — положи эту пыльную бесполезную вещь и сядь. Нам надо поговорить.
Вот откуда во мне столько непреодолимого пофигизма? Может это такая реакция на стресс?
Я послушно села в ближайшее кресло, оно очень кстати оказалось креслом самого дракона. удобное, мягкое, широкое, украшенное резьбой из цветов и листьев.