Проклятый из рода Распутиных. Том 2
Шрифт:
Да, чёрт возьми, знаю! Таков и был план! Я ринулся в погоню с противоположной стороны.
Убегавшего чародея я увидел почти сразу, как свернул за угол: он улепётывал по узкому переулку. К моему удивлению, направлялся он не прочь из деревни, а в ту сторону, где исчез за домами его дракон. Видимо, рассчитывал получить от него силу. А может, просто питал слабость к своему партнёру и не желал его оставлять. Хотя что тому сделается? Он же всегда может свалить в Правь.
Я свернул вслед за магом и погнал изо всех сил, сокращая расстояние. Поскольку Василиса бежала справа, она сразу после этого маневра
Ход был со стороны чародея хороший: это задержало меня и позволило ему выиграть время. До меня донёсся вопль баньши. Василиса явно пыталась достать противника, но в лабиринте домов, покосившихся заборов, канав и сараев это было не так просто.
Глыба врезалась в меня, замерла на секунду и вдруг развалилась на две части! По обе стороны от меня прошли половинки ледяной сферы. Уф! Теперь можно продолжить погоню.
Я побежал дальше, пытаясь сообразить, где именно упал дракон нашего противника. Вроде, правее.
И тут я почувствовал отклик Эфиора! Мой костяной ящер, наконец, отмер. Я сразу же приказал ему собраться и взлетать. Вскоре над домами появились его светящиеся фиолетовым очертания. Я велел дракону подобрать меня. И тут увидел в небе ещё одного ящера — принадлежавшего Василисе. Видимо, она потеряла след чародея и решила обозреть окрестности с воздуха. Оба наши дракона пошли на снижение, чтобы принять «на борт» своих хозяев.
Когда Эфиор приземлился и опустил крыло, позволяя мне вскарабкаться на него, я вдруг понял, что воздух стал гораздо холоднее. Мороз прихватывал ноздри при каждом вздохе, кожа покрывалась мурашками, а с восточной стороны заброшенной деревни тянуло всё усиливающимся ледяным ветром. В воздухе появились быстро летящие снежинки. А затем над крышами этаким дрожащим сине-голубым заревом поднялся огромный искалеченный дракон, на голове которого восседала маленькая фигурка нашего противника.
Глава 22
— Ты точно не знаешь, кто это? — спросил я Василису, глядя на небо, где прямо над нами начала формироваться огромная магическая фигура ярко-голубого цвета.
— Нет, говорю же! — огрызнулась девушка. — Понятия не имею!
«Странно», — подумал я, наблюдая, как из пентаграммы начинает появляться острие ледяного меча. Для обычного наемника как-то слишком этот чародей силен…
А тем временем, заклинание, которым хотел ударить по нам маг, было практически готово. Это можно было видеть по рукояти клинка, показавшейся в небе.
«Что-то явно очень сильное», — глядя на огромный меч, подумал я, начиная собирать силы для защитного заклинания.
— Я помогу, — произнес Оболонский у меня в руке, и я ощутил его некротическую энергию, которая начала
Мгновение — и в моей ладони оказался фамильный артефакт Оболонского.
Ого! Меня будто холодной водой окатили — настолько странное это было чувство.
— Ты займись ледяным магом, а я позабочусь о его заклинании, — сказал я Рябушинской.
Одноклассница кивнула.
Я улыбнулся, когда ощутил отклик ее некротической энергии, которую сейчас она решила не экономить.
А тем временем, ледяной меч полностью соткался в небе, и его острие не спеша направилось на нас.
Ну, посмотрим, насколько сильным ты окажешься! — усмехнулся я про себя, и с моих рук сорвалось заклинание под названием «Последняя воля легионера».
— Ничего себе! — изумленно воскликнула девушка, когда кто-то будто ударил в могильный набат, и мы оказались внутри воина-призрака, закованного в латные доспехи и вооруженного мечом и башенным щитом.
— Не отвлекайся! — шикнул я на Василису, следя за магом верхом на огромном ледяном драконе, синяя чешуя которого светилась холодным светом, разгоняя темноту ночи, которая наверняка станет для него последней.
Рябушинская смерила меня недовольным взглядом, но ничего не ответила, продолжая концентрироваться на своем заклинании.
При этом наш противник тоже не атаковал, и, признаться, мне это начало надоедать. Мало того, что времени уже было много, и мне хотелось спать, так еще и дубак лютый стоял из-за техники драконьего всадника, и я начал замерзать.
Знал бы, взял бы куртку…
— Так и будем стоять?! — крикнул я, усилив голос магией. — Или, может, уже сдашься, и поговорим? — добавил я, и в следующий миг огромный ледяной клинок резко обрушился на нас с неба.
Вслед за этим по магу ударила Василиса. Вопль, наполненный гневом и усиленный некротической энергией, сорвался с её губ и устремился прямо в дракона и его всадника.
Мой призрачный рыцарь выставил перед собой щит, защищая себя и нас.
Как же давно у меня такого не было настолько приятных ощущений!
Радость от боя, где на кону стояла жизнь — как же давно у меня такого не было! Тело покрылось гусиной кожей, и я улыбнулся.
Удар меча в щит заставил моего защитника пошатнуться. При этом волна от двух заклинаний, встретившихся в лоб, была настолько сильной, что близлежащие постройки разом снесло — будто бы прогремел сильный взрыв.
При этом нам с Рябушинской, стоящим в эпицентре этого магического катаклизма, даже с места сойти не пришлось.
А затем драконий всадник рухнул.
— Идем! — я кивнул в сторону, падающего с неба дракона.
— Думаешь, он всё…? — неуверенно ответила одноклассница.
— Нет. Раз дракон не исчез, значит, жив, — спокойно ответил я, наблюдая за тем, как ледяная магия нашего противника начала «уходить» из реального мира, возвращая в него тепло. — Минутку, — я остановился и посмотрел на голову Оболонского у себя в руках.
Немного магической энергии, и я нарастил ему костяные ноги — прямо к черепушке.
— Думаю, твое тело оттаяло. Бери Эфиора и найди мне того урода, что допрашивал Василису, — тихо произнес я костяной голове, после чего положил её на землю.