Проклятый капитан. Колдовской знак
Шрифт:
– Нъет, – едва слышно выдохнула она ему на ухо.
Кровь уже стучала в висках, гнала желание и нетерпение по телу. Застёжка серого плаща, окутывающего их обоих, поддалась легко. Эрик сдёрнул его на землю и перевернулся, оказавшись сверху. Медовые кудри в косах растрепались и рассыпались, открыв бледное, но с ярким румянцем лицо. Встревоженный и вместе с тем отчаянный карий взгляд. Маняще горели губы, что-то шептали на ивварском, ничего не разобрать.
Эрик опустился ниже. Его ладонь снова прошлась по талии, по бедру, с которого отчасти сползла плотная ткань серого одеяния. Дурацкое, слишком длинное платье давно
Он почувствовал, как та вздрогнула под его руками, как жар коснулся и её лица. Дразняще провёл языком по губам, чуть прикусил нижнюю и только потом на миг отстранился:
– Нъет? – разгорячённый, он всё же взглянул вопросительно.
Карие глаза больше не были туманными. Они горели лихорадочно, горели, как и щёки, и на миг Эрику показалось, что она, как и он, уже не видела своего будущего. Было только сейчас.
Сейчас он ничего не может ей сделать. Серые неподвластны влиянию магии. И Эрик весь, перед ней, простой и такой, какой есть. И она ещё может его остановить… наверное.
Не дожидаясь ответа, он продолжал раздевать её, ловко расстёгивая пуговицы на боку. Будто ёжась от проникшего к телу прохладного ветра, Тиана подалась ему навстречу, и Эрик перестал себя сдерживать. Глухо зарычав от нетерпения, он наконец освободил девушку от ненавистного одеяния. Быстро сбросил и с себя рубаху и снова приник к её губам, согревая Тиану жаром своего тела.
Её руки уже гладили его грудь, стискивали напряжённые плечи. Горячее безумие будто охватило обоих. Тиана прижималась к нему, не давала надолго оторваться от её губ. Страсть оглушала, и Эрик, точно в туманном бреду, слышал только гулкое биение сердца, кровь, шумящую в висках, и тихие стоны Тианы, что прижималась к нему всё тесней. Сдержаться надолго не удалось, голову окатило жаром и мир перестал существовать. Эрик замер, затаил дыхание. Погладил нежную щёку, коснулся большим пальцем губ и только потом медленно опустился на землю рядом с Тианой. Она повернулась к нему, прижалась и запустила пальцы в его спутанные, влажные волосы, что-то бормоча на своём.
Эрик снова легко коснулся её губ, почему-то солёно-сладких, а потом накинул на гладкое бедро край серого плаща, защищая от озноба. Не думая, зачем всё это и как теперь… неважно.
Глава 3. Смерть императора
Девятнадцатый день осени, год 86 от Первого слова.
Эмариш, столица Ивварской Империи, крепость-тюрьма Верндари.
– Ты ходила к нему.
Это был не вопрос – Талира отвечать не стала. Да и не стоило удивляться его осведомлённости: у Эвана и стены были ушами. Впрочем, у неё есть свои, о которых он ещё не догадывается… или считает их слишком верными. Но за умеренную плату некоторые готовы работать на обе стороны.
Талира прошла по комнате, ступая по мягкому ковру, и остановилась у окна, за которым уже светало. Быстрее бы солнце развеяло облака и прогнало из памяти ту жуткую картину, что она увидела в камере.
– Хотела убедиться, что он жив? Считаешь, я такое чудовище и довёл его до смерти?
Она обернулась к Верховному Служителю, который сидел в кресле и мягко следил за ней.
– Никогда не видела в тебе ревность, – Талира улыбнулась одними губами. – Но да, я хотела знать, что с Алексом. И я… я не знаю, что ты в самом деле с ним хочешь сделать.
– Дорогая, мстить твоему бывшему любовнику за то, что ты была в него влюблена – это слишком мелочно. Я был с ним терпелив. – Эван слегка устало пожал плечами. – Никто не думал, что он сможет так… уйти.
Талира снова отвернулась к окну и заговорила гораздо горячее и яростней, чем собиралась:
– Ты обещал, что поговоришь, чтобы Алекс стал нашим агентом, что нам нужны сведения от короля. Завербуешь его, пообещав жизнь и свободу. На эти условия я согласилась. Рассказала тебе про его прошлое, чтобы мы могли держать его под контролем. Но всё пошло не так!
– Обратного пути нет. Он оказался не такой предсказуемый, ты видишь. Его нельзя было отпускать на свободу.
– И что теперь? Он придёт в себя или?..
– Не знаю. Пока он скорее мёртв.
После паузы для вдоха Талира всё же спросила:
– Что… что ты будешь делать?
– Ты хочешь знать, убью ли я его?
– Да.
– Нет.
Эван обнял её сзади за талию и осторожно притянул к себе. Повернул её голову кончиками пальцев, разглядывая хмурое выражение лица. И явно почувствовал и напряжение, и стойкое нежелание быть покорной и ласковой. Слишком… слишком много всего не так.
Талира порывисто вздохнула, тугой корсет сильно стиснул грудь. То ли это сети Эвана, которые она будто вдруг ощутила вокруг себя, ощутила и забилась, как бабочка, попавшая в паутину. Нет, всё не так, они ошиблись вместе! Если бы Алекс не был так упрям и хоть попытался прислушаться к ней, если бы всё не сложилось так неудачно – эта буря, побег двух осуждённых магов, из-за которых теперь весь город поставлен на уши!
– Послушай, – начала Талира, как вдруг вздрогнула: в дверь резко постучали.
– Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! – надрывно завопил чей-то голос.
– Что там? – грубовато отозвался Эван, делая шаг к двери.
– Ваше Святейшество… Император… он был в спальне, и…
По резкому вздоху стало понятно, что случилось. Мэйвис мёртв! Иного и не стоило ждать, после стольких месяцев болезни. Талира отошла к окну, не желая быть замеченной, а Эван взглянул на неё и громко отозвался, не открывая дверь:
– Сейчас буду.
Они вышли из комнаты спустя некоторое время, и по короткому кивку Эвана стоявшие у дверей стражники, вечно молчаливые и верные, как псы, отправились следом.
Талира шла по коридорам Верндари, не издавая ни звука. Мэйвис не дождался своего шестидесятого дня рождения… Но в глубине души у Талиры ничего даже не дрогнуло. За последние годы он превратился в мелочного, властолюбивого и надменного старика, который считал себя умнее всех!
Закрытый экипаж уже поджидал у ворот. Накинув на голову капюшон плотного плаща, Талира быстро забралась внутрь, а за ней, пригнувшись, сел Эван.
– Трогай.
Всю дорогу, по которой нещадно трясло повозку, Талира сидела, отвернувшись к окну. Продолжать разговор не хотелось. Уже около самого дворца Эван наклонился к её уху и тихо проговорил, мягко взяв за руку: