Проклятый Легион
Шрифт:
В теории это выглядело хорошо, но на практике опять возникли трудности. Самая главная состояла в том, что все достаточно маленькое и при этом достаточно крепкое, чтобы выдержать напряжение запуска рельсовой пушкой, будет стоить дороже химической ракеты, которую заменила пушка.
Но время шло, люди колонизировали космос и усовершенствовали электромагнитные пусковые установки. Космос идеально подходил для их использования. Без атмосферы, а значит, без сопротивления воздуха, рельсовые пушки потребляли меньше энергии и подвергали свой полезный груз меньшему стрессу. Да и кого волновало, сколько стресса перенес кусок скалы на пути от астероида до подбирающей баржи?
Поэтому,
Звездный ныряльщик обходил вокруг карлика через тот участок атмосферы, который выглядел самым перспективным, и возвращался обратно по тщательно рассчитанной кривой торможения. Когда корабль достаточно замедлялся, в дело вступали буксиры и вели звездного ныряльщика в стыковочные сооружения Веретена, где его разгружали, заправляли и готовили к следующему запуску.
То, что предлагал Леонид, снова превращало рельсовую пушку в оружие. Он хотел использовать звездных ныряльщиков в качестве высокотехнологичного эквивалента пушечных ядер и запустить их по хадатанскому флоту. «Это, — указывал он, — даст людям возможность нанести ответный удар, а может, и победить». Но Нарбаков и слушать ничего не хотел. Торговец начал терять терпение.
— Но почему, Омар? Почему ты против этой идеи?
— Да потому что у тебя нет возможности запустить столько звездных ныряльщиков, чтобы от них была хоть какая–то польза.
Нарбаков был прав. Рельсовая пушка напоминала однозарядное ружье, которое Леонид получил на свой двенадцатый день рождения. Чтобы перезарядить его, нужно было открыть затвор, выбросить пустую гильзу и вставить новый патрон. Только после этого Леонид мог снова прицелиться и спустить курок. Этим подарком отец хотел показать ему, что искусность важнее силы. В самом деле, зачем тратить десять пуль, когда хватит одной? Тогда это было прекрасно… и бесполезно теперь.
— Ладно, Омар, ты прав. Но ты забываешь об одном важном моменте. Хадатанские истребители зависят от кораблей–носителей. Это касается управления огнем, штурмового соединения и электронных контрмер. И если мы уничтожим корабли–носители, мы уничтожим и истребители.
— Верно, — неохотно признал легионер, — но у хадатан три линкора. Первый звездный ныряльщик еще мог бы захватить один из них врасплох. Остальные — нет.
— Если только мы не найдем способ запустить всех наших уцелевших звездных ныряльщиков сразу друг за другом, — парировал Леонид. — Тогда это могло бы сработать.
— Ну, возможно, — допустил Нарбаков, поворачиваясь. Свет блеснул на его забрале. — Но на все это уйдет слишком много сил.
Леонид пожал плечами. Скафандр едва заметно шевельнулся.
— Ну и что? Мы делаем невероятное, Омар, больше чем кто–либо мог от нас ожидать, но мы проигрываем. Возможно, нам удастся пережить следующую атаку или две атаки, но в конце концов гады победят.
Нарбаков гордо выпрямился. Его голос звучал строго и непреклонно:
— Тогда мы умрем, как легионеры умерли в Камероне, в Дин Бин Фу и в Битве Четырех Лун.
Леонид вздохнул:
— Дело твое, Омар. Но я намереваюсь выжить.
Икор Нибер—Ба поднялся на платформу и оглядел стартовый отсек, герметизированный ради такого случая. Пилоты, техники и солдаты встали навытяжку. За ними, в задней части огромного отсека, поблескивали истребители, готовые вернуться в бой. Три роботелекамеры
Настал момент, когда Нибер—Ба вдохновит их видениями победы, когда он ударит по весьма чувствительным струнам расового страха, когда он настроит их на сражение. Но нужные слова разлетелись, забрав с собой его уверенность.
Хадатанин откашлялся. Звук показался слабым в этом похожем на пещеру месте. Проблема заключалась не в тех, кто стоял перед ним, а в тех, кто погиб, чьи запаянные в скафандрах тела будут вечно нестись сквозь черноту космоса.
Они погибли не ради того, чтобы взять крепость или покорить планету, а чтобы лишить людей вещества, которое сверкает на свету.
Эта ситуация не имела никакого смысла, не имела никакого значения, но она затягивала его, как болото. Затягивала все сильнее по мере того, как боевой дух начал падать, пилоты истребителей стали чересчур осторожны, а миф о непобедимости хадатан оказался разрушен. Бесконечные атаки и растущие потери посеяли страх в сердца его команды, и его задача — вырвать страх с корнем прежде, чем он сможет вырасти и расцвести.
Нибер—Ба сжал руки за спиной и обвел взглядом слушателей.
— Вы хорошо сражались. Раз за разом вы смотрели смерти в лицо и смущали ее взглядом. И так будет еще один раз. Не два, не три и не четыре раза, ибо в этом нет необходимости. Одного сокрушающего удара будет достаточно, чтобы подавить всякое сопротивление, запечатать людей в их каменной гробнице и ликвидировать угрозу, которую они представляют. С этой целью я брошу в следующую атаку все наши корабли и все наши истребители. Даже сейчас наши роботы–шпионы совершают рейсы по поверхности астероида, и как только их отчеты будут проанализированы и перекрестно сверены, мы атакуем.
Зоркий офицер–психолог почувствовал, что окружающие налились уверенностью, увидел, как они раздуваются от гордости, и воспользовался моментом.
— Да здравствует Икор Нибер—Ба! Да командует он долго! Ура!
Это «ура» было наполовину возгласом, наполовину боевым кличем и потрясло металлический корпус корабля своей мощью. Нибер—Ба почувствовал ее и воспрял духом. Никто не посмеет встать на пути его воинов. Никто.
Сигер подождал, когда второй киборг встанет на свое место, ухватился за конец стальной двутавровой балки и поднял его. Эта балка, как и еще пятнадцать таких же, пойдет на укрепление рельсовой пушки. Чтобы запустить шесть звездных ныряльщиков и сделать это очень быстро, всех их нужно поставить и привести в боевую готовность. Вот почему Леонид Чин—Чу приказал своим рабочим возвести сложный каркас над тем местом, где скат пусковой установки встречается со скалистой поверхностью астероида, и вот почему Сигер и еще три киборга Легиона подавал рабочим сервомеханическую руку помощи.
Если пусковая установка собиралась стать пушкой, то каркас будет магазином, подающим космические корабли в патронник, как пули в ружье. А выпущенные сразу друг за другом эти космические корабли подвергнут скат большому напряжению.
Сигер последовал за вторым боргом вдоль основания рельсовой пушки и замер, когда она остановилась.
— Ты готов? — ее звали Мари, и она потратила тысячу империалов, чтобы ее речевой синтезатор перепрограммировали. Теперь ее голос звучал, как у знаменитой поп–певицы. Это позволило Мари получать дополнительный кредит за пару песен в барах. Множество парней приударяли за ней, надеясь добиться своего через коробку грез, но никто пока не преуспел. Никто, насколько он знал.