Проклятый остров
Шрифт:
— Единорог, я не знаю, как тебя зовут, но ты предал свой род, ты помогаешь человеку, который мешает эльфу вернуть волшебный артефакт на родину.
Мел обратился ко мне.
— Рим, о чём он?
— Смотри сам своими глазами тупая скотина, я везу золотой меч в Эриданию, а он хочет, чтобы тот принадлежал людям.
— Не слушай его.
— Мы отвезём золотой меч в Эриданию, — сделал для себя вывод единорог, — и ты проводишь туда эльфа живым и здоровым.
Тем временем Рип схватил меч, развернулся и побежал от меня. Но на мне было кольцо скорости, я в три прыжка догнал его, и всадил ему свой меч
— Ты обманул меня человек, ты обманул генерала, ты обманул нас всех. Был договор, ты должен был отдать нам золотой меч, он наш.
— Я не заключал этот договор.
— Верни меч моей родине, прошу тебя, — взмолился Мел, — только он сделает нас снова великими.
— И каков будет ваш следующий соперник? Люди? Кто встанет на пути у эльфов? Нет.
— Эльфы мирные, они будут торговать, наш союз…
— К чёрту союз, я знаю, как эльфы поступил с краснокожими. Сорок тысяч лет назад, они коварно напали на них, и истребили, почти всех. Эльфы злобные, коварные и жестокие существа.
— Вы, люди, намного хуже и злее эльфов.
— Но люди это мой народ, и я буду драться за них до конца.
— Тогда убей меня, и покончим с этим, мои ноги уже не вернуть, и я не хочу умирать долго и мучительно.
Я подошёл к единорогу, замахнулся, и быстро и безболезненно перерубил ему шею. Мне было, искренне жаль, благородное животное, животное ли? После чего я вынул из мёртвых пальцев Рипа золотой меч, убрал его к себе в ножны, на место своего, и, держа в руках меч пробития, побежал назад, в цитадель тёмных магов, я знал, что таким темпом, я буду у них через два часа. На мне было кольцо выносливости, я знал, что смогу бежать долго. И я торопился, опасаясь, что генерал эльфов осознав истинную причину моей погони за Рипом, пошлёт мне вслед эльфийскую кавалерию. А доспех на мне дырявый, причём во многих местах, и мне совсем не хотелось драться с эльфами, недавними соратниками. Золотой меч должен был оказаться в цитадели тёмных магов, как можно быстрее, и желательно, чтобы никто об этом не узнал.
Я бежал по дороге два часа, не жалея сил, но никто не преследовал меня, и вскоре я оказался в предместьях Саммервилля, они были пусты. Крестьяне ещё не осмелились вернуться в свои сожжённые земли, но это и к лучшему. Смеркалось, дело шло к ночи, усталость долгого дня подступала ко мне, и настойчиво давала о себе знать. Я свернул на дорогу к монастырю, шедшую на север в скалы, и вскоре, сильно уставший и запыхавшийся я уже стучался в обитую железными листами толстую дубовую дверь цитадели магов. Мне открыли, маги дежурившие у входа, узнали меня.
— Рим, вы тут как всё прошло? Вы уже взяли город орков в кольцо, их армия разбита?
— Мы взяли их город штурмом, в течении одного дня. Орки пали, мы уничтожили практически всех. Это всё
— Хорошо, идите за мной.
И меня повели тёмными проходами, и вскоре я уже стучался в дверь верховного мага. Тот открыл, пригласил меня войти и отпустил моего провожатого.
— Проходите Рим. Какие новости вы несёте для меня?
— Ну, во-первых, город орков пал, и пала его центральная крепость, орки дважды совершили фатальные ошибки, мы воспользовались этим. Был тяжёлый бой, много людей и эльфов погибло, но он здесь.
Мы прошли вглубь комнаты, и Дарон усадил меня в кресло напротив камина. Сел сам. Здесь было тепло и уютно. Я достал из ножен золотой меч, убрал в них свой, и передал золотой меч Дарону. Тот взял его у меня из рук, осмотрел, и произнёс:
— Откровенно говоря, не думал я, что ты добудешь его.
— Кто бы сомневался.
— Ты убивал эльфов, чтобы добыть его?
— Да.
И тут до меня дошло, что я оставил труп единорога и Рипа прямо на той дороге, а ещё я картинно при всех ускакал из города на единороге. Эх, я дурак, надо было хотя бы сбросить трупы в ущелье, так бы Рип просто пропал бы и всё. А теперь они найдут трупы, сложат два плюс два, и сразу поймут, что это я убил Рипа, и отнял у него золотой меч, и возможно бросятся в погоню, только вот они не знают, куда я пошёл.
— И боюсь, что эльфы знают, что я убил ради меча их капитана, и они знают, что меч у меня.
— Это плохо, эльфы могут прибыть сюда, и потребовать вернуть меч, а в монастыре осталось около тридцати человек, и лишь половина из них может как-то сражаться.
— Но они не знают, что меч у вас. Я покину монастырь, и никому не расскажу об этом, и меч будет принадлежать людям.
— Есть другая проблема, золотой меч, это могучий артефакт, через него протекает магическая энергия этого мира. Эльфы могут обнаружить его, по его, скажем так запаху, и они обнаружат, и придут сюда, и мы не сможем их остановить. Когда меч был у орков в их крепости, эльфы знали где он, но ничего не могли поделать, орки были сильны. Теперь же, меч некому защитить.
— Дарон, я уверен, ты что-нибудь придумаешь, экранируешь влияние меча, чтобы его нельзя было найти, или уничтожишь его, это тоже выход, и лучший, чем отдать его.
— Пожалуй, я попробую и то и другое, пройдёт совсем мало времени, прежде, чем эльфы пронюхают о том, где он и заявятся сюда. Ты можешь идти отдыхать, а я займусь делами.
— Удачи.
— Вот нелёгкая тебя принесла на мою голову, — прокряхтел старик, — снова придётся работать всю ночь напролёт.
— Знал бы ты, сколько раз меня чуть не убивали, из-за этого меча, и протыкали, и в живот, и в спину, куда только меня не ранили.
— Кстати, снимай с себя весь доспех, будем его чинить.
— А ты сможешь?
— Починить намного проще, чем сделать новый, а в починке твои доспех нуждается, весь дырявый и исцарапан.
— Хорошо, чини.
— Нет, ремонтом не я займусь, я вызову мастера Руперта, он спец по таким делам, так что снимай, на тебе одежда то есть кроме лат?
— Есть, не голым же ходить, тут местами холодно.
Я быстро разделся, и снял доспех, положил на стол напротив. Остался в белой хлопчатой майке и кожаных штанах, ботинок на мне не было.