Проклятый остров
Шрифт:
– Игорь...
Возглас был такой короткий, что первый раз парень подумал, что ему послышалось. Но звук повторился, такой же отдаленный и урезанный - дошедший до него в сокращенном варианте, словно третий слог захлебнулся в ночном гуле джунглей. В этот раз парень услышал больше или захотел это услышать. Голос мамы. Он звучал так отчетливо, эхом повторяясь в его голове. Совпадало все, вплоть до интонации, когда женщина была чем-то расстроена. Или ему слышался страх?
– Мама?
Невозможно было определить, откуда доносился голос, он был повсюду или вовсе не существовал, став только отголоском его воспоминаний. Он хотел его слышать, будто специально складывая отдельные ноты в единую мелодию, боясь окончательно потерять.
– Где ты?
Шум ветра стал отчетливее, звуча слегка фальшиво, словно кто-то включил его в записи
Натянув влажную от пота горловину футболки до самого носа, он просветил фонарем ближайшие заросли, наверняка насыщенно-зеленые при свете дня, но сейчас омертвевше-серые с черными трупными пятнами-тенями. Он и сам не знал, что хотел увидеть - разрытый могильник с сотней разлагающихся звериных туш?
Луч фонаря на несколько мгновений зацепился за раскидистые лопоухие листья какого-то папоротника, высотой практически в человеческий рост, словно испугавшись света что-то, прятавшееся внутри, резко дернулось, заставив растение испуганно затрястись, расплескивая мазутные тени по сторонам. Игорь не стал раздумывать, инстинктивно бросившись следом. Казалось, сами джунгли восстали против него, не позволяя двигаться вперед, щупальца свисающих вниз лиан цеплялись за его руки, сплетаясь в гигантскую паучью сеть, которую удавалось прорубить только бойким мачете. Корни сами собой внезапно возникали на пути, невидимые для трясущегося облака света, будто специально пытаясь подставить ему подножку и повалить на землю. В те короткие мгновения, когда хлеставшие по лицу ветви и нещадно резавшие кожу широкопалые листья расступались, парень мог видеть впереди тонкий юркий силуэт, казалось, все время на одном и том же расстоянии - не приближаясь, но и не скрываясь полностью.
– Стой!
Одержимый погоней, парень и не обратил внимания, насколько глупо выглядел его приказ, брошенный в темноту. Он запутался, совершенно потерялся в этом лесу, на этом острове, в своих мыслях и видениях. Не видел выхода, не понимал логики происходящего, просто плывя по течению, играя отведенную роль. Его не покидало ощущение, что все давно известно наперед, расписано по минутам и отрисовано в раскадровке. И как бы Игорь не старался уйти от первоначального сценария, он все равно возвращался все к тем же сюжетным линиям, ловя себя на мысли, что все, что он делает или говорит донельзя клишировано и уже где-то непременно мелькало.
Дыхание стало подводить - каждый новый вдох застревал в горле все глубже, а легкие грозились лопнуть дешевыми воздушными шариками. Игорь споткнулся, острый камень больно врезался в ногу, с такой силой, что наверняка смял в гармошку носок кроссовка и в кровь разил пару пальцев. Боль была настолько неожиданной и резкой, что парень вскрикнул, останавливаясь и падая колени, чувствуя, как сырой холод земли проникает сквозь джинсовую ткань и поднимается по позвоночнику вверх. Парень дышал тяжело и часто, как обреченный астматик, безвозвратно потерявший свой карманный ингалятор. Он выпустил из рук боевой нож и отложил в сторону тяжелый походный фонарь, зарываясь пальцами в прохладную землю. Игорь чувствовал себя побежденным и знал, что эту гонку он проиграл. Если бы кто-то решил напасть на него прямо сейчас и прекратить эти страдания, парень был бы благодарен, пожав руку эту великодушному существу.
Но ничего не происходило. Тропический лес вокруг него сжался до размеров тесного кокона, размеренно дыша и что-то успокаивающе нашептывая. Игорь терпеливо ждал, но больше не боялся. Время измерялось ударами сердца, сначала частыми и нервными, а затем бойкими и уверенными.
– Черт.
Земля здесь была настолько влажной, что верхний слой превратился в зыбкую топь, пропитавшую штанины джинсов насквозь. Игорь не помнил, чтобы за всю неделю хоть раз шел дождь. Может он двигался в обратном направлении от лагеря и подходил к болотистому участку, который прошлый раз они разумно обошли стороной по дороге к озеру.
– Черт.
– У него не находилось других слов.
Пару метров вперед и он мог увязнуть в топи, попав в смертельную ловушку, подобно крошечному жалкому насекомому. Но если так, это могло помочь ему сориентироваться на местности, хотя бы примерно определив, в какой стороне остался лагерь. Даже этой мнимой надуманной надежды было достаточно, чтобы его сердце забилось чаще. Он мог вернуться к семье.
Игорь потянулся за фонарем, испуганно отдернув руку, когда в его холодном свечение она вспыхнула багрянцем. Можно было подумать, он надел короткие красные перчатки, плотно обтягивающие кожу. Откуда они взялись? Парень торопливо потер ладонь о ладонь, пытаясь снять их с себя, когда вдруг осознал, что это было что-то вязкое и липкое, грязными разводами расходясь все дальше по запястьям. В ноздри ударил резкий запах окисленного металла, отдаваясь на языке привкусом железа. Кровь... Она была повсюду. Небольшое темное глянцевое озеро растекалось вокруг него, частично впитавшись в землю, но все равно оставаясь на поверхности блестящими лужицами.
Задыхаясь от ужаса, Игорь только открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, не чувствуя, чтобы в легкие просочилась хоть капля кислорода. Он никак не мог избавиться от запаха смерти, тот только усиливался, пропитывая собою каждую клетку в его теле. Тошнота больно скрутила желудок, парня спасло только то, что еду последний раз он видел еще при свете восходящего солнца, а сейчас практически забыв о подобной потребности.
Второпях, Игорь попытался вытереть испачканные кровью ладони о джинсы, которые и так были пропитаны ею насквозь, не слишком в этом преуспевая. Вдруг что-то влажное коснулось его щеки, защекотав, заскользило к подбородку. Дождь? Будто подтверждая догадку, смачная капля со шлепком приземлилась ему на нос, разорвавшись на десяток мелких брызг, насколько из которых попали ему в глаза, заставив часто заморгать и на короткое время потерять из виду черно-серый мир. Потянувшись за фонарем, он поднял голову вверх, направив луч света в небо, но, в первые секунды, не разглядев ничего, кроме огромной грузной массы, оплетшей ветви деревьев. Игорь прищурился, пытаясь выделить хоть какие-то знакомые черты, чтобы хотя бы понять - бояться этого или нет - когда очередная капля сорвалась сверху, звеня, присоединившись к остальным в разрастающейся луже. Зная, что поступает крайне глупо, парень встал на цыпочки, захватив тесак, и, вытянув руку вверх, пошевелил черную груду над головой.
Раздался треск - одна из веток, не выдержав веса, прогнулась и сломалась, полетев вниз мелкими короткими щепками. Не успев среагировать, Игорь, будто в замедленной съемке наблюдал, как нависшее над ним черное грозовое облако, сместившись, пришло в движение, зашевелившись, подобно огромному неповоротливому питону, приметившему очередную жертву, и плавно скользнув вниз, резко провалилось сквозь крупную сетку ветвей, не выдержавших давления. Что-то наотмашь хлестануло парня по лицу, когда тот попытался увернуться, заскользив в вязкой грязи и заваливаясь на спину, ожидая следом сильного удара, обязанного пригвоздить его к земле. Но ничего не последовало.
Паралич дал ему несколько долгих секунд передышки в ожидании атаки, отключив разом все чувства - ни слуха, ни зрения, даже мысли куда-то исчезли. Полная перезагрузка. Когда он, наконец, открыл глаза, то пожалел о том, что предыдущий вдох не стал для него последним. Прямо перед его носом, раскачиваясь из стороны в сторону, застряв в цепких переплетенных между собой канатах лиан и не дотянув до земли сантиметров тридцать, болталось человеческое тело. Определить, что оно при жизни принадлежало именно человеку, он смог только сдвинув в его сторону луч фонаря, который отважно вырвал их общего черно-багряного массива цветастую ткань - узкий клочок в желто-зеленую полоску, не понятно каким чудом оставшуюся невредимой в общем хаосе.