Проклятый Отбор

Гринберга Оксана

— Именно так, — подтвердил он. — Я показывал их верным людям, но они все — Светлые, потому что Темный Магический Совет в то время контролировал Маллет. Да и сейчас ничего не изменилось.

— То есть, этот самый Маллет контролировал всех Темных Магов Трирейна?

— Не всех, — покачал головой Расмус Легер, — но у меня никогда не было им веры. Темные пройдохи! — добавил он в сердцах, но тут же осекся, покосившись в мою сторону. — Мне нужно было честное освидетельствование, поэтому обращаться к ним не было никакого смысла.

— Логично, — кивнула я. — Но тот, кто это сделал… Тот, кто заставил маму

написать эти письма, — пояснила ему, — прекрасно обо всем знал. Догадывался о ходе ваших мыслей, понимая, что вы захотите все проверить, но при этом обязательно пойдете к Светлым. В силу вашего недоверия к носителям Темной Магии.

— И что с того? — вскинул граф голову.

— А то, что он воспользовался заклинанием, которые Светлые из-за специфики их дара попросту не в состоянии различить.

— Но каким?! Неужели речь идет о заклинании подчинения?

Покачала головой, с трудом удержавшись от смешка.

— О нет, наш противник далеко не так глуп! Он не оставил после себя каких-либо очевидных улик. Но я почувствовала, как именно затирали заклинание подчинения. Уверена, именно его, потому что письма до сих пор носят отголоски Адского Пламени, — пояснила ему. — Это Высшее заклинание, которое почти полностью нейтрализует следы ментальной Темной Магии.

Граф выдохнул изумленно, а я продолжила.

— Мама была сильным магом, но, по словам дяди, слишком доверчивой и наивной. Поэтому какая-то… — дыхание перехватило. — Какая-то тварь все же подкралась. Незаметно втерлась ей в доверие и нанесла удар. Подчинила своей воле и заставила написать эту гадость. Затем старательно уничтожила все следы своего преступления. Стерла ей память и забрала письма. Хранила их, выжидая удобного момента, чтобы уничтожить нашу семью.

— Так оно и произошло!

— Мне остается только понять, зачем… Зачем он это сделал? Чего так долго выжидал Маллет?! Что он получил взамен? Обязательно должна быть какая-то выгода! Такие вещи не происходят просто так.

Судя по лицу графа, он не был мне помощником. Сказанное выбило его из колеи, и он вновь принялся расхаживать по комнате, время от времени вскидывая руки, словно уже душил Маллета.

Но я знала, что еще рано. Сперва надо было понять…

Разобраться, был ли удар направлен именно на мою маму? Или же целью была наша семья? А что, если его жертвой должен был стать Расмус Легер, а нам с мамой отвели роль пешек, которыми пожертвовали в ходе игры?

Внезапно вспомнила.

— Семья Легеров на протяжении веков становилась префектами столицы. — То-то у орла с ключом на их гербе такой надменный вид! — Но сейчас в Коррине другой градоначальник. — Разговорчивый извозчик по дороге во дворец щедро поделился со мной слухами и сплетнями. — Это ведь Маллет?

— Именно он! — выдохнул граф.

— Но почему?

— Потому что восемнадцать лет назад я снял свою кандидатуру с должности. Моему отцу пришло время уходить. Да, я собирался занять его место, но не смог. Мне было не до работы. Я… — он посмотрел мне в глаза и осекся.

— Вы страдали, — подсказала ему, и граф кивнул.

— Поэтому я ушел, а городской совет почти единогласно проголосовал за Маллета.

Расмус Легер уставился на меня неверяще, на что я независимо пожала плечами. Он хотел ответов — пожалуйста! Получите

и распишитесь.

— Есть ли еще какие-то вопросы? — спросила у него. — Или же мне разложить все по полочкам? Рассказать, что и как именно произошло и кому все это было выгодно?

Мне все стало кристально ясно.

Ясно, с какой целью затевалось это преступление, в котором маме и мне отвели роль рычагов давления на Расмуса Легера, заставив того уйти с должности нового префекта. Ясно, что в заговоре участвовали как Сильвер Маллет, возжелавший эту должность, так и культ Трехликой Богини — они на словах подтвердили мое родство с Маллетом, а Великая Сестра дала отцу развод.

Выходило, они действовали заодно. Вместе с Маллетом и уморили мою мать! Могли бы уморить и меня — я нисколько не была им нужна, — но дядя все-таки успел забрать меня из того жуткого приюта!

Ясно, почему Легер не стал убивать Бертрана Ривердейла на дуэли — по сути своей, он был неплохим человеком, павшим жертвой тех же обстоятельств, что и я. И еще мне стало ясно, что Маллеты снова что-то замышляли — не зря Закарий Маллет крутился возле Анаис Легер.

Единственное, мне не совсем было понятно, почему на подобное пошли Сестры Богини. Но вариантов было несколько, выбирай не хочу! Вполне возможно, они решили укрепить свою власть в столице, заручившись поддержкой нового префекта, который не позволил вере в Великого Отца набирать популярность. Или же Маллет им пообещал, придя к власти, побаловать Богиню — то-то по словам того же извозчика, за последние годы в Коррине выросло аж несколько новых Храмов Трехликой.

— Мне очень жаль, Эйвери! — наконец, нарушил повисшее молчание граф. — Я искренне сожалею обо всем, что произошло восемнадцать лет назад. Мне жаль, что не разглядел врага у себя под носом и своими руками погубил Анну, которую любил больше всех на свете. И еще мне жаль, что моя старшая дочь выросла вдали от меня.

К моим глазам прилили слезы — не такого я ожидала услышать от графа Легера!

— Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? — спросил он.

— Не знаю, — сказала ему, прикусив губу. — Все так неожиданно… Мне надо подумать… Вернее, мне нужно время. Я слишком долго вас ненавидела, чтобы вот так взять и все забыть!

— Я и сам умираю от отвращения к себе, — признался он. — Но пока еще не умер, я успел кое-что сделать. Вот! — протянул мне свиток. — Возьми.

— Что там? — поинтересовалась у него, но брать не спешила.

Мне казалось, что внутри было нечто крайне важное. То, что изменит мою судьбу навсегда, как и эта поездка в Трирейн.

— Разверни.

Наконец, после некоторых колебаний все-таки послушалась. Раскрутила свиток, уставившись на печать королевской канцелярии с грифонами и щитом.

Это был новенький трирейнский паспорт и выписка из титульной книги лордов, гласившая, что отныне у меня другое имя.

Леди Эйвери Легер.

И, однажды отняв имя, отец мне его вернул. 

Глава 6

Спать я легла поздно, и сны мне снились в высшей степени странные. Правда, до этого я долго ворочалась в кровати, разглядывая висевшие под потолком собственные магические светлячки, и пыталась сжиться с тем, что услышала от Расмуса Легера.