Проклятый род
Шрифт:
— Черт! — он ударил кулаками по коленкам. — Я должен зайти в этот город…
— Боишься?
Влад широко раскрыл глаза. Голос звучал в его голове: грубый, резонирующий, он больше не принадлежал ему, но почему? В том, что это висельник, у него не было сомнений. Неужели он спятил? Он уже не контролирует свою собственную голову и пора сходить с дистанции?
— Я окончательно поехал, — прикрыл глаза рукой Влад и широко улыбнулся. — Блять! Как меня уже все заебало… —Влад сам не заметил, как кулаки замолотили по передней панели машины — рукам стало больно, и это на миг отвлекло его от диалога в голове.
— Ха-ха-ха, — опять противный и уже привычный смех псевдотрупа. — Успокойся! Просто твое сознание заблокировано, как и твои видения. Так что мне приходится говорить с тобой через твою тупую башку.
— Не понимаю, — помотал головой Влад.
— Просто иди по своему пути… Пока можешь. А я всего лишь наблюдаю и спасаю твою жизнь… Хотя нет. Ты сам спасаешь свою жизнь, во всех смыслах!
— Что? — удивился Влад. — Ты ведь показываешь мне мою смерть… Что значит «во всех смыслах»?
Висельник долго молчал. Он словно выбирал — сказать или нет. Влад и сам был удивлен. Ожидание ответа длилось так долго, что мгновенье казалось целой вечностью, которая поглощает рассудок и рассыпается на маленькие песчинки — твоим собственным внутренним отсчетом секунд.
— Поймешь… Пока не время тебе рассказывать.
— Да когда же это время наступит?! — скривился Влад.
Он почувствовал, что его собеседник ушел, растворился в бунтующем сознании. Влад был напуган и обескуражен. Он не понимал, что с ним происходит, и ничего не знал. Взглянув в зеркало заднего вида, Влад удивился и придвинулся к запыленному стеклу поближе. Его глаза, с некоторых пор казавшиеся чужеродными и пугающими, вернули темно-зелёный окрас. Губы сами собой растянулись в улыбке: этот проклятый холодно-голубой цвет пропал. Он почувствовал, что потихоньку приходит в себя.
— Парень, эй?
Повернувшись к пассажирскому месту, Влад увидел за окном мужчину: хорошо подстриженная борода, будто только что отложил ножницы; большие темно-карие глаза глядели дружелюбно. Странник был одет в черную куртку и потрепанные штаны. Мужчина улыбался и стучал в стекло, явно пытаясь привлечь внимание Влада… Знал бы он, что пришлось пережить и сделать пацану в машине всего пятнадцать минут назад, — неизвестно, стал ли бы вот так в открытую ломиться.
Влад быстро, стараясь двигаться незаметно, достал пистолет из кобуры, которую он позаимствовал у трех братьев, вышел из тачки, закрыл дверь и присел, чтобы голова не показывалась через стекло.
— Ты кто? — передернул затвор Влад.
— Я тебе не враг, парень. Успокойся, мне всего лишь нужно…
Он не успел договорить, как увидел, что из-под машины появилась рука с пушкой, и дуло смертельного оружия смотрело прямо на него. Глянув вверх, Влад краем глаза заметил, что мужчина поднял руки.
Пока пришлый вещал, Влад прополз под машиной и мотнул пистолетом. Мужчина, похоже, поймал суть жеста и отступил с поднятыми руками на три шага назад.
— Теперь рассказывай, — Влад вылез из-под тачки и, как мог, отряхнулся левой рукой. — Кем будешь?
— Хм, а ты смышленый. Так, ладно. Я Георгий, для друзей — Георг, ищу тут
— Нет, — злобно ответил Влад. — Где твой спутник? — Мужчина открыл рот, словно не знал, что сказать. — Мне не очень нравятся байки про потеряшек. А вот история, что твой напарник прячется… — Влад выстрелил в заросли в метрах ста от них, — где-то в тех кустах, очень вероятна.
— Стой! — Георгий выставил ладони вперед в вечном жесте просьбы остановиться. — Мы тебе не враги.
— Да? — Влад нахмурился, вспомнил трех братьев и еще больше взбесился. — Я так не думаю… Каждый в этом прогнившем месте — мой враг!
— Папа… мне больно…
Из кустов, куда пальнул Влад, вышла девчонка лет пятнадцати, одетая примерно так же, как и с тревогой взирающий на нее Георг, — отличие составляла лишь шапка, скрывающая волосы. Она зажимала ладонью плечо, хлюпала носом, утирая то и дело набегающие слезы, и медленно ковыляла в сторону машины.
— Я… нет… — Влад обомлел, уставившись на пистолет и на свою собственную руку с побелевшими костяшками, что, помимо его воли, намертво вцепилась в оружие. В этот момент он почти возненавидел себя. — Прости…
Георгий как сумасшедший подбежал к своей дочурке, усадил ее на землю, скинул висящий за спиной портфель и достал бинты с флаконами.
Влад не убирал пистолет — недоверие пустило корни в его привычки, как пыль и копоть намертво въедаются в незащищенную кожу — но он сожалел. Подойдя к двум родичам, он опустился рядом с девочкой и посмотрел в глаза Георгию.
— Прости меня… Я не хотел.
— А мне кажется, ты хотел! — Георг начал разжимать руку своей дочери, которая вцепилась в плечо мертвой хваткой. — Давай, покажи! –Дочка мотнула головой и разжала руку: была маленькая царапина, серьезно пострадала только куртка. Георгий вздохнул, на лице его появилась слабая улыбка.
— Ты меня напугала. Не надо так больше, плакса.
— Все равно больно! — вытерла слезы девочка. — Как ты мог в меня выстрелить? — сердито бросила она Владу.
— Прости…
— Эх… Тут не за что извиняться. Ты правильно поступил, — дочурка удивленно и укоризненно уставилась на отца. — А что ты хочешь? Времена сейчас такие… Не знаешь, кто враг, а кто друг. Так что его не в чем обвинять.
— Спасибо за понимание, — кивнул Влад.
Позади послышался звук мотора. По мере того, как железный зверь пробирался сквозь заросли, замаячил свет фар. Влад встал и вопросительно глянул на своих новых знакомых. Георг, ничего не говоря, помотал головой. Очевидно, приближающиеся не были им знакомы.
Влад быстро добежал до тачки и махнул рукой отцу с дочерью. Те спрятались внутри, за дверцами машины, держа оружие наготове. В руках у Георга была Мадонна. Влад вспомнил, как он обучался и следил за своим обмундированием, которое он уже давно потерял… Но сейчас не время!
К ним подъехала машина, но свет фар слепил и не давал разглядеть, кто был за рулем.
— Вылезай! — крикнул Влад. — Или стрелять будем.
Дверь с водительской стороны открылась — в темноте блеснул металлический ее край — и прозвучал знакомый женский голос.