Проклятый рыцарь

Стоун Рик

Это ее ангельский облик, внезапно понял я. Точнее облик падшего ангела — некоторые смертные маги и оккультисты еще называют его апокалиптическим. В таком облике падшие почти также сильны, как и ангелы, которыми они когда-то были, вот только находясь в человеческом теле принимать они его могут лишь на короткий промежуток времени. Которого, впрочем, вполне хватит, чтобы оторвать мне руки, ноги и голову, подумал я.

В следующий миг я обнаружил, что на меня обрушивается мощнейший, буквально ураганный поток ветра и моментально сбивает меня с ног. Я вскакиваю и тут же опять падаю навзничь. Это повторяется вновь и вновь.

— А ты упорный! —

смеется ангел, а ее голос звучит словно прекраснейшая музыка.

Затем она, не сделав ни единого шага, мгновенно оказывается рядом со мной и ее пальцы медленно стискивают мое горло. Я, начиная задыхаться, обеими руками беспомощно пытаюсь разжать ее стальную хватку, но понимаю, что это бесполезно. На самом деле, она просто играет со мной — если бы ангел хотела, то уже свернула бы мне шею одним единственным движением.

Ее совершенные губы раздвигаются в улыбке — она смеется, наблюдая за моими безуспешными попытками освободиться. Которые, впрочем, становятся все слабее и слабее — мои легкие отчаянно требуют кислорода. Еще немного и мне конец.

И в этот момент что-то отвлекает ее. Помещение наполняет какой-то грохот, заставляя ангела отвлечься и ослабить свою хватку. Оказывается, это Бекка подобрала пистолет одного из бандитов Дариуса и сейчас разряжала его обойму в спину ангела.

Впрочем, без какого-либо видимого эффекта — то ли раны ангела мгновенно исцелялись, то ли это оружие вообще не могло причинить ей никакого вреда. Так или иначе ангел хладнокровно подождала, пока обойма пистолета полностью опустеет, а затем сказала:

— Моя очередь смертная!

Она выпустила меня и в следующее мгновение оказалась рядом с Беккой. Ангел схватила ее за руки, все еще сжимающие бесполезное оружие, а затем начала разводить их в стороны. Я похолодел, поняв, что она задумала — с ее огромной, нечеловеческой силой, она просто оторвет ей руки! И в этот момент Бекка закричала от боли.

Гнев, яростный гнев мгновенно нахлынул на меня, и что-то во мне моментально изменилось. Я почувствовал себя лучше — ни боли, ни усталости. Меня переполняла сила. И я направил всю эту силу на ангела, терзающего Бекку.

Раз, и я заставил ангела отпустить свою жертву. Два и мой кулак впечатался в ее прекрасное лицо. Она удивленно отшатнулась, а из ее рассеченной губы начала сочиться кровь. Впрочем, ранка почти тут же моментально затянулась. На меня опять обрушился поток ураганного ветра. Но в этот раз, я пусть и с трудом, но смог устоять на ногах. Меня лишь немного сдвинуло назад.

— Ты быстро учишься! — прошептал мне кто-то на ухо, а затем на меня обрушился целый град ударов.

Я как мог парировал их. А затем, улучив удобный момент, я перешел в наступление. Мы сцепились, превратились в два урагана, двигающиеся быстрее, чем может уловить глаз смертного. И вот я обнаруживаю, что она лежит подо мной, а я пытаюсь превратить ее лицо в кашу, а она в ответ лишь смеется. Затем, что-то во мне мгновенно меняется, и я это опять я. Сила покинула меня, а все тело болит от тех ударов, которые я получил во время нашей короткой схватки.

— Может, из тебя еще и выйдет толк, — подмигнув, весело говорит мне ангел. — Пожалуй, я тебя пощажу!

Затем она исчезает во вспышке света — раз и ее больше нету. Мы оказываемся в комнате втроем — я, Дариус и Бекка. Не считая, разумеется, мертвых охранников Дариуса.

Я бросаюсь к Бекке, но она отшатывается от меня в сторону, пытаясь загородиться руками.

— Нет, нет — пожалуйста

не подходи ко мне! — смотрит она на меня безумным взором, медленно отступая назад.

— Все в порядке, Ребекка, это же я, — я думаю, что у нее просто истерика из-за пережитого стресса и пытаюсь ее успокоить. — Все уже закончилось — теперь все будет хорошо!

— Нет, — мотает головой из стороны в сторону Бекка, а затем всхлипывает. — Ты такой же, как и она! Ты не человек!

И эти слова ранят меня намного сильнее, чем все те удары, которые мне пришлось пережить за последние дни. Я гляжу на нее, смотрящую на меня как на какое-то чудовище и не знаю, что сказать…

Глава 38. Эпилог

Я сижу на своей кровати в тюремной камере в гордом одиночестве. Впрочем, положение мое на самом деле далеко не столь плачевно, как это можно было бы подумать — как меня клятвенно заверил детектив Джонатан Родригес, после того как все необходимые юридические формальности будут улажены, меня тут же выпустят на свободу. И надо сказать, что на этот раз у меня больше нет причин ему не верить.

Ведь Алан Дариус, как это ни странно, сдержал свою клятву и дал все необходимые признательные показания. Видимо, то, что он увидел в подвале своего же собственного клуба впечатлило его настолько сильно, что он счел тюрьму меньшим из двух зол. Так или иначе, он признался не только в убийстве Катрин Уокер, но и всех остальных своих жертв. Дело получилось на редкость громким и скандальным — ведь в этих преступлениях оказались замешанны некоторые сильные мира сего нашего города.

Сняли с меня и обвинения в похищении Ребекки, после того, как та также дала показания. Правда, на меня чуть было не повесили обвинения в убийстве судьи Чарли Спрюса, которого мы с Аннабель навестили, когда искали Дариуса. Как оказалось, Аннабель, ненадолго задержавшаяся в его доме, задержалась там вовсе не для того, чтобы напоить его водичкой, а для того, чтобы перерезать бедолаге горло. Но и это обвинение с меня быстро сняли, когда криминалисты авторитетно заявили, что убийца был явно ниже ростом, чем я — скорее всего, это была женщина.

В общем, не сегодня завтра меня не только должны были выпустить на свободу, но даже и объявить героем, за помощь в поимке опасных преступников и спасение Ребекки. Правда о сверхъестественной составляющей этого дела, и я и Ребекка и Дариус благоразумно умолчали.

Вот только несмотря на то, что все вроде бы закончилось хорошо, радости я при этом почему-то совсем не чувствовал. Все это время меня терзало то, что мне рассказала Аннабель — о том, кем я стал, точнее в кого я превращаюсь. Неужели это правда, и скоро я стану таким же, как она? Кстати, Ребекка после подвала со мной больше вообще не говорила и не пыталась меня навестить. Хотя посещения мне были разрешены. Впрочем, что тут удивительного, горько думаю я. Ведь я для нее теперь чудовище!

И в этот момент я чувствую, что в камере я уже больше не один. Я бросаю взгляд и вижу в одном из углов камеры свою старую знакомую — черную кошку. Я даже не удивляюсь, хотя разумом и понимаю, что появиться в закрытой камере кошка никак не могла.

— Что, пришла позлорадствовать над моей печальной судьбой? — бормочу я, глядя на нее. — Лучше б я тогда умер, тогда в переулке!

Затем происходит что-то необычное — очертания кошки меняются и вместо нее возникает… молодая женщина двадцати с небольшим лет. Более того, кажется я ее знаю!