Проклятый. На пути к Небесам

Кунгурцев Андрей

Сначала я не принял слова Оила про яд за чистую монету. Как оказалось зря. Проснувшись утром, я отметил ухудшение самочувствия. У меня начала неметь левая рука, да и общая слабость прибавилась. Черные нити, расползающиеся от раны, заняли почти все плечо, частично перешли на ключицу и предплечье, вырисовывая незамысловатый узор в виде корневой системы.

Я оставил Шелби у подножья горы, где его вряд ли кто-нибудь найдет. Когда я вышел из машины и закурил, оценивая красоту ночного пейзажа, я хотел врезать себе ладонью по

лбу. Я ранен и отравлен неизвестным ядом. В таком случае должно бы Дантиэля этого искать и выяснять, как исправить мое положение. А вместо этого я занимаюсь какой-то херней.

Пока сигарета не закончилась, пытался себя успокоить, что сделаю это дело, и будет у меня еще день-два на разборку с таинственным крылатым персонажем.

Оставив Оила на дозоре, я принялся подниматься. Время близилось к двенадцати, и невольно вспомнилось, какие байки травила Анюта о том, что в полночь самый пик мистической активности. Якобы один день передает права другому, и пока они не смотрят, в момент этакой пересмены может чего-нибудь произойти. И это «чего-нибудь» - не обязательно хорошее.

Никогда о таком не слышал, оно и понятно. Я городской, а она в деревне всю сознательную жизнь прожила. Мало ли, чего ей бабушка с дедом могли наговорить. Только их, насколько я знаю, она и слушала.

Я взобрался на самую вершину, в глаза сразу бросился муляж серебристой, летающей тарелки. Да уж, креативно.

Отсюда открывался вид на весь Дальнегорск, и я приметил расположение небольшого города – он был окружен сопками и горами, а если глядеть дальше – то будто возведен в распадке.

Я снова закурил, ожидая местного управленца. Тишина сейчас была почти физически ощутима, от того и становилось тревожнее.

Я достал телефон и глянул на время – как раз полночь. И в это мгновение меня отвлек шорох за спиной, куда я тут же обернулся. И лучше бы этого не делал…

Я тут же убрал смартфон обратно, выбросил сигарету и сжал кулаки, ожидая нападения… но нет, ничего. Фигура, стоящая в нескольких метрах от меня, даже не шевелилась. Будто пугало, целиком состоящее из спрессованного сена.

Только лицо, если это можно так назвать, было наспех соткано неумелыми руками из каких-то старых тряпок. Его физиономия с неестественной, кривой улыбкой, заставила меня невольно продрогнуть, потому что такое я видел впервые.

Вместо рта и носа зияли две дыры, за которыми не проглядывалось ничего. Пустота. Глаза абсолютно белые, без зрачков и радужки. Всю эту чудовищную картину дополняло рваное, черное пальто и шляпа на голове.

Довершением стали волосы, точнее сено, сплетенное в канат, по всей длине которого топорщилась солома. Прошла минута, и оно так и не пошевелилось, будто и было простым пугалом. Нет уж, меня так просто не проведешь.

Медленно двинувшись в его сторону, я аккуратно поинтересовался.

– Ну… и кто ты?

Тишина. Еще минута непрерывного, зрительного

контакта, и я не выдержал.

– Ты в гляделки поиграть пришел?

Не дождавшись ответа в очередной раз, я сорвался с места. В два быстрых шага я настиг пугало и прыгнул, намереваясь спустить его, как минимум с горы.

Вот только что-то пошло не по плану, и я в прямом смысле пролетел сквозь него, полетев кубарем с вершины уже в одиночку.

Я бился об камни, цеплялся за ветки, проклиная все на свете, в том числе и себя за спешку и необдуманные поступки. Через долгую минуту я оказался у подножья, сделал несколько последних кувырков и повалился навзничь, распластавшись на земле.

Громко и некультурно ругаясь, я встал и отряхнулся, глянув вверх. Очевидным был факт, что с такого расстояния я ничего рассмотреть не смогу, поэтому принял решение взбираться обратно. Хотел использовать двигатели, но от чего-то все мои функции отказывались работать. И почему я не удивлен? Ладно, руки-ноги есть, справлюсь как-нибудь.

Карабкаясь вверх, я невольно поймал себя на мысли, что падать-то куда быстрее и болезненнее, чем подниматься. Хотя, насчет второго пункта можно поспорить – раненое плечо начало отдавать ноющей болью, Что уже серьезно настораживало.

Когда я снова занял Высоту-611, меня сразу насторожило отсутствие пугала, как и муляжа летающей тарелки. Но это оказалось мелочью по сравнению с тем шоком, который я испытал, с приоткрытым ртом глядя вниз, в пустой распадок посреди темной равнины.

Дальнегорск… исчез.

Не было вообще ничего, только деревья, горы, сопки и черное, будто бутафорское небо – без единого облака или звезды.

Достал телефон, чтобы связаться с Оилом, но и тут меня ждала облава – связь отсутствовала.

Чертыхнувшись и снова выругавшись про себя, я начал спускаться. Других вариантов в этой ситуации у меня не имелось. Плечо начинало неимоверно саднить, но от неприятных ощущений я отвлекся, стоило запнуться и еле удержаться, чтобы снова не покатиться кубарем вниз. И споткнулся я не о камень или ветку, нет.

Когда я пригляделся получше, стало понятно – это человеческие останки…

Опустившись на корточки, я с прищуром осмотрел высушенные кости, и мне это совсем не понравилось. Более того, прогулка по густой чаще не раз обрадовала меня изобилием таких находок.

От лицезрения очередного истлевшего трупа, который, судя по всему, повесился на собственном ремне, меня отвлек хруст веток под чьими-то тяжелыми шагами. Я повернул голову, увидев его…

Глава 17

Пугало почему-то не казалось застывшей фигурой, а когда оно склонило голову набок, я окончательно в этом убедился. Я аккуратно, неспешно начал подходить к нему, готовясь в любой момент защищаться.

Когда и оно сделало шаг, я насторожился и сжал кулаки.