Прокрустово ложе времени
Шрифт:
– Это ваш транспорт, господин Муртазин, – сообщил мне капитан Расчетчиков. – Насколько мы знаем, перелеты вы переносите нормально.
– Капитан, что за дела? – Я стоял возле автомобиля и прижимал к себе рюкзак, инстинктивно используя его как щит. – Зачем мне транспорт? Какие перелеты? Куда вы меня собрались отправлять? Да еще на истребителе! Ведь это истребитель?
– Какая вам разница, истребитель или бомбардировщик… Долетите до места в миг, чихнуть не успеете.
– Как долечу? На крыле?
– Самолет двухместный.
Я шагнул к иномарке.
–
– …и не вышедшее из призывного возраста. – Капитан Першин перегородил мне дорогу. – Родина нуждается в вас, Муртазин.
Расчетчиков добавил:
– Хорош бузить, Тимур. Надо лететь. Говорят тебе – служба.
– Срочную службу я уже отслужил, капитан. Наелся вашей идиотской субординации досыта. Демобилизован двенадцать лет назад и не собираюсь повторять печальный опыт.
– Чрезвычайные обстоятельства позволяют призвать вас повторно.
– А что, на дворе война, что ли? – Я начал обходить настырных капитанов, твердо намереваясь забраться в автомобиль. – Везите меня в Булмаган, откуда взяли. Я не согласен лететь неизвестно куда, на какую-то войну. Мне мои права известны… Не волнуйтесь, компенсацию требовать не буду. Если только со скутером вы меня не накололи.
Першин взял меня за локоть. Надежно так взял.
– Есть такое слово – надо. Понимаете, Муртазин? Надо.
– И неужели вам не интересно полетать на таком самолете? – вмешался Расчетчиков, подходя ко мне слева и не менее надежно, чем его коллега, взяв за другой локоть. Он даже позволил себе улыбнуться. – Поверьте, ощущения будут незабываемые.
Я обернулся, с сомнением глянул на истребитель, на подбежавшего летчика…
– Верю вам на слово, капитан.
Летчик успел засунуть голову в гермошлем, что-то глухо пробубнил и пошел к самолету.
– Время, Муртазин, время. Лететь все равно придется. – Расчетчиков уже не улыбался. – Вас ждут.
Я вздохнул. Ситуация была непонятной… как вести себя? Было очевидно, что лететь меня заставят в любом случае. Эти люди выполняют приказ вышестоящего начальства, и никакие взбрыкивания штатского «пиджака» не помешают им впихнуть его в самолет насильно. Резко свел руки, высвобождая из шпионских захватов локти, и деловито спросил:
– Тоже гермошлем хочу, как у летуна. Или в нем чихать будет не комильфо?
Я отношусь к категории людей, обожающих рисковать. Есть такая категория людей, упорно и последовательно старающихся уничтожить себя. Адреналин с детства входил в состав коктейля моего обмена веществ. За свою жизнь я успел изучить основы рукопашного боя, прыгнуть пристегнутым к «тарзанке», парил на параплане, воздушном шаре, занимался скалолазанием, дайвингом, серфингом, носился на скейтборде, а с некоторых пор даже стал спелеологом. Обожаю аттракционы – особенно те из них, которые заставляют в страхе сжиматься сердце.
Хорошо это или нет, но я всегда точно знал, что со мной ничего фатального не произойдет. Эта уверенность в безнаказанности
Полет на истребителе я воспринял как очередной аттракцион. Летчик не стал заморачиваться по поводу самочувствия гражданского лица, навязанного ему в качестве пассажира: перегрузки, которые пришлось испытать в процессе перелета, вполне удовлетворили страсть к острым ощущениям. Слава природе, мой организм правильно реагировал на перегрузки, и я действительно даже не чихнул ни разу. Наушники всю дорогу молчали. Скорее всего, шлем был отключен – не мог же летун не переговариваться со своими координаторами на земле. Это обстоятельство слегка раздражало: а вдруг мне все же стало бы плохо, понадобилась бы помощь? Или, на худой конец, теплая дружеская поддержка…
Полет был недолгим – минут сорок. Если взять в расчет скорость этого самолета, улетел он далеко, точнее сказать не могу. Финишировали мы на взлетно-посадочной полосе, расположенной, как потом оказалось, в воинской части окруженной лесом. К приземлившемуся истребителю подкатила черная иномарка – двойник той, что похитила меня у входа в супермаркет в Булмагане. Когда я увидел двух встречающих, приехавших на ней, чуть не расхохотался, потому что они были почти точными копиями капитанов Першина и Расчетчикова. Даже серые костюмы и галстуки те же самые, ей-богу…
Встречающие беседами не заморачивались. Дождались, когда я усядусь на заднее сиденье, расселись сами, и легковушка мигом доставила меня к двухэтажному зданию. Пока мы ехали, по видам из окна я понял, что мы находимся в расположении воинской части. Некоторые надписи и рисунки на стендах были явно из тех времен, когда приоритетами, определяющими мировоззрение народонаселения нашей страны, являлись высокие идеалы строительства коммунизма. Дорожки воинской части и плацы у казарм были безлюдны.
Двухэтажка, возле которой мы остановились, оказалась штабом. Водитель остался в машине. Мы с его напарником поднялись по лестнице, вошли в приемную. Сопровождающий остановил меня жестом и первым вошел в кабинет начальства. Через несколько секунд он вышел и кивнул мне, мол, заходи. Я молча указал ему на рюкзак. Он также молча махнул рукой – мол, иди с рюкзаком.
Интересно, почем нынче славянский шкаф?
Закинув рюкзак за плечо, победоносно выпрямившись, я вошел в кабинет.
Глава 3. Генерал Заяров
Итак, Муртазин Тимур Хасанович. Судя по досье в планшетном компьютере – в меру инфантильный тридцатидвухлетний ловец капризной госпожи Удачи, путешественник, поменявший за свою жизнь не менее десятка городов в разных концах России. Интересно, что его привело в захолустный городишко Булмаган? Наверное, любовь к горам.
…Подкидыш. Воспитывался в детском доме. Администрацией характеризуется… ну, в целом положительно. Это еще ни о чем не говорит…