Пролив в огне
Шрифт:
В Тамани мы тепло распрощались с кубанскими казаками. Плохо бы нам пришлось без них, а им без нас... Надолго [115] останется в памяти участников обороны Керченской крепости этот пример боевого содружества частей армии и флота в тяжелой обстановке отступления. Подполковнику Б. С. Миллерову я выдал документ о том, что 72-я кавалерийская дивизия задержалась на обороне Керченской крепости с 14 по 16 мая 1942 года, находилась в распоряжении командования Керченской военно-морской базы и была эвакуирована на таманский берег без коней.
В последующие два дня из крепости были вывезены подразделения, прикрывавшие наш отход, и личный состав — отставшие из отступавших разрозненных фронтовых частей, разными путями прибывшие в крепость и не участвовавшие в ее обороне. Таких набралось
За людьми в крепость по приказанию контр-адмирала А. С. Фролова ходил старший политрук Д. С. Калинин, успешно выполнивший это задание. Однако 38 человек из 17-й пулеметной роты КВМБ под командованием младшего лейтенанта К. С. Наумова, оставшиеся в прикрытии, оказались блокированными противником и не смогли выйти из окружения. Воины пулеметной роты самоотверженно вели себя при обороне крепости и в предыдущих боях, и у меня не было сомнений, что, попав в окружение, они выполнили свой воинский долг с честью.
Эвакуация Крымского фронта происходила в очень тяжелых условиях. Из-за недостатка плавсредств Керченская военно-морская база выполняла задачу по переправе с большим напряжением.
Командир базы контр-адмирал Фролов, в начале отступления руководивший эвакуацией непосредственно на пристани завода имени Войкова, с 16 мая находился уже в Тамани, так как заводские причалы захватили фашисты.
Теперь вся переправа сосредоточилась в самом узком (шириной 4—5 км) месте пролива, в направлении на косу Чушка, по береговой черте протяжением 5—6 км. Переправлялись из населенных пунктов Капканы, Еникале, Опасная и Жуковка. Кроме этой береговой черты, никаких подходов к берегу пролива для наших войск уже не было. Но эту черту противник все время стремился урезать и замкнуть вдоль берега кольцо окружения. В этом районе почти к самому берегу подходят отроги Крымских гор, высота которых (около 100 м) была достаточной, чтобы между ними и береговой полосой образовалось небольшое мертвое пространство, [116] недоступное для обстрела вражеской артиллерии и прицельной бомбежки авиации. Это в какой-то степени улучшало условия посадки войск на суда. Но стоило им оторваться от берега, как они попадали в бешеный шквал разрывов авиабомб и снарядов всех калибров.
Пользуясь холмистым рельефом местности к западу от района переправы, арьергардные части Крымского фронта, прикрывая эвакуацию, самоотверженно вели бои с немецко-фашистскими войсками, стремившимися разрознить, отрезать наши части от берега пролива и взять их в окружение. В ряде случаев противнику удалось этого достичь. Так, в восьми километрах к северо-востоку от береговой черты в старых подземных каменоломнях началась героическая Аджимушкайская эпопея. О ее масштабах, о количестве войск, о боевых действиях отрезанных от Крымского фронта частей нам тогда еще ничего не было известно.
Часть небольших групп и подразделений Керченской базы не смогла пробиться к переправе. Так, севернее поселка Жуковка, у Еникальского маяка, оказался в окружении несший там постоянную службу пост СНИС Керченской базы в составе девяти краснофлотцев во главе со старшиной 2-й статьи А. П. Филимоновым. Командир поста призвал своих бойцов сражаться до последней капли крови. Отважные моряки-снисовцы, вооруженные автоматами и гранатами, неоднократно бросались в атаку на гитлеровцев, стремясь вырваться из окружения. Краснофлотец В. И. Скакун уничтожил из своего автомата вражеский орудийный расчет и гранатами подбил танк противника. Но силы были слишком неравны, и геройски сражавшиеся моряки-керченцы все полегли в бою у подножья старого Еникальского маяка, о чем и сообщил в политотдел базы военком района СНИС старший политрук Д. С. Калинин.
Особенно в эти дни свирепствовали вражеские воздушные пираты, буквально висевшие над чушкинской переправой. Наша истребительная авиация прикрытия была очень малочисленна. Войска и плавсредства флота несли большие потери. В этой катастрофической обстановке командованию Крымского фронта подчас было очень трудно руководить эвакуацией.
В тяжелых
В последние дни эвакуации Крымского фронта в Тамани находился член Военного совета Черноморского флота дивизионный комиссар И. И. Азаров. Из числа командования флота он чаще других посещал Керченскую базу, вникал во все детали обстановки на переправе, особенно интересовался выполнением боевой задачи личным составом. И. И. Азаров принял от меня подробный доклад об эвакуации частей базы из крепости, о боевых действиях при ее трехдневной обороне. С дивизионным комиссаром мы выезжали в воинские части базы, а 19 мая днем побывали на косе Чушка, по которой теперь двигалась вся переправа из Крыма.
Совершенно открытая, едва возвышающаяся над уровнем моря песчаная коса Чушка имеет протяженность 16 километров и ширину от 100 до 500 метров. Начинаясь от населенного пункта Кордон Ильича на Таманском полуострове, она пересекает Керченский пролив в юго-западном направлении и подходит к Крымскому берегу в самом узком месте на четыре километра, напротив населенных пунктов Еникале, Опасная и Жуковка. Эта коса служила тогда как бы естественным песчаным «мостом» из Крыма на Кавказ, у которого одна пятая часть разрушена, а остальные четыре действуют. Над этим «мостом» лютовала вражеская авиация, но все же он был наиболее надежным средством переправы через пролив, которое невозможно было разрушить никакими бомбежками того времени. Вот почему, ступив на зыбкую песчаную почву косы, солдаты считали себя уже дома.
Член Военного совета И. И. Азаров и я проехали на «эмках» по накатанной песчаной дороге вдоль всей косы, [118] вплоть до причалов переправы. Первое, что бросилось в глаза, — это человеческие тела, лежавшие по всей косе поодаль от дороги. Что это, убитые? Оказалось, не совсем так. Были здесь и убитые — жертвы бомбежек и артобстрелов с противоположного берега. Но многие, как ни странно, были спящие... Рядом со спящими людьми валялись пустые консервные банки и остатки сухарей в разорванных бумажных мешках. Видно, слишком устали бойцы, измучились в изнурительных боях отступления. И вот, ступив на твердую родную землю и получив сразу же у причала впервые за много дней усиленный солдатский паек из мясных консервов и армейских сухарей, бойцы подкреплялись, а затем, двигаясь от причалов по дороге, постепенно «рассредоточивались» и, расположившись на отдых, тут же засыпали.
Время от времени на косе появлялась патрульная служба, наводила порядок, поднимала спящих и отправляла их на пункты сбора. Но крымская сторона подбрасывала все новые пополнения «отдыхающих» на майские, солнечные пляжи Чушки...
У самих причалов косы Чушка в ее южной оконечности царило непрерывное движение судов через пролив. Собственно причалов как таковых на Чушке не было, они лишь обозначались подходными буйками в двух местах на западном берегу косы как раз напротив населенных пунктов Опасная — Жуковка. В этом месте глубина почти у самого берега достигает 0,5—1,0 метра, что давало возможность катерам и сейнерам подходить вплотную к берегу и высаживать людей.