Промах киллера
Шрифт:
— Кому, по-вашему, потребовалось его убрать?
— Ума не приложу, — у Бориса задрожали руки. — Велта что-то рассказывала, но без подробностей и без имен. Но при чем тут брат? Он никакими делами не занимался. Его уволили по сокращению с завода «Альфа», когда тот стал акционерным обществом. Он очень переживал, сидел дома и вообще…
— Велта хочет с ним попрощаться, — перебил я своего собеседника. — Я ее понимаю, но это небезопасно.
— Но с таким же успехом они могут перестрелять всех нас, ее родственников. Не хочу упрекать Велту, но она ведь знала, во что ввязывается. Это
— Когда вы забираете брата из морга?
— Послезавтра, в день похорон. В четыре похороны, а в два часа мы его заберем.
— Если вы в морге или на кладбище случайно увидите Велту, ведите себя естественно и ничему не удивляйтесь. Идет?
— А в чем дело? Я вас не понимаю… Мне сейчас все и вся кажутся подозрительными.
— Успокойтесь, — я подал ему руку. — Вы здесь ни при чем. Велта тоже в безопасности, не пройдет и недели, как весь этот кошмар останется позади.
— Как вас зовут и где вас можно в случае чего найти?
— Я позвоню сам, а зовут меня Максимом, — с тяжелым сердцем я закрыл за собой дверь.
Глава пятая
Меня ждал мой винчестер. Друзей не бросают, он очень бы на меня обиделся, покинь я его.
В бомбоубежище было прохладно и, как всегда, темно. Батарейка карманного фонарика стала садиться, и луч его пожелтел, стал неярким.
Вытащив из тайника карабин, я пошел с ним за «летучими мышами», спрятанными под грудой хлама. Я ощущал просто физическое желание стрелять.
К сожалению, я обнаружил, что в железной коробке осталось всего двенадцать патронов. Обычно я их доставал через одного продавца оружейного магазина, но в последнее время нигде не мог его найти.
Все же я не сдержался и, установив фонари, сделал несколько выстрелов по старым мишеням. Еще не отвык, все пять пуль легли в центр, лишь одна сползла на девятый круг.
Я стрелял, а в голове вертелась одна мысль — что делать?
Ввязавшись в эту жуткую авантюру, я рисковал головой. Это только в американских триллерах одиночки натягивают нос целой банде, всей полиции штата и выходят победителями.
Может быть, для щекотания нервов доверчивых людей такие побасенки годятся, но только не для меня. Угробить человека просто: подкараулить и — застрелить или свернуть шею. Способов избавиться от нежелательной персоны столько же, сколько статей в уголовном кодексе.
Если банда Рэма захочет со мной разделаться, она начнет слежку, и тогда выиграет тот, кто успеет первым.
У меня есть два варианта: принять вызов или забиться в норку до скончания века. Но это не по мне. Я уже находился в магнитном поле обстоятельств, и теперь мало что зависело от моей воли. Но глупее глупого за здорово живешь расставаться с жизнью, да еще когда впереди замаячило что-то светлое. Свет в конце туннеля, как любят теперь писать.
Вариант с гостиницей «Лиелупе» я безоговорочно отбросил — слишком людное место. Решил какое-то время перекантоваться в частной гостинице «Дружба», чьи уютные корпуса расположились на самом берегу моря. Я спросил себя: как сделать так, чтобы
И когда я снова упаковывал винчестер, в голову пришла еще пока нечеткая, сырая мысль. Я стал ее тщательно обдумывать.
Покуда шел к выходу, понял, что нужно делать. Надо этого гада оставить в чем мать родила. Без машины, без мобильников, без его офиса, выходящего окнами в Верманский парк, без счета в банке…
А кто мне в этом поможет? Какая душа укажет те кнопки, нажав на которые, можно заставить рухнуть всю заварзинскую пирамиду?
Кому тогда нужен будет этот голый король?
Я вышел из бомбоубежища, когда солнце уже налилось перед заходом ртутной тяжестью.
Заехав на рынок, сделал покупки. Почти доверху заполнил багажник бутылками кока-колы, сушеной колбасой, бананами. Сыр, паштет, несколько банок кофе, крекеры — все, что может пригодиться на «отдыхе». В подземном переходе купил дюжину банок пива «Монарх» и бутылку немецкой водки.
В «Дружбе» без проблем, не спрашивая документов, мне выписали квитанцию, и пожилая горничная тетя Нина повела смотреть жилье. Как я и ожидал, поселили меня в шестикомнатном коттедже на самом берегу моря. Две небольшие комнаты, верандочка и санузел. Само здание деревянное, видимо, недавно переоборудованное под люксы.
Я договорился с горничной, что временно могу оставить свою машину в ее дворе.
Она жила на улице Тиргоню, по соседству с бывшим рестораном «Корсо».
Оставив там свой «ниссан» и затворив ворота, я направился на Юрас — тенистую и наиболее ухоженную улицу города. Где-то в районе улицы Конкордияс зашел в телефонную будку и набрал номер справочного бюро. Когда ответили, назвал код абонента, который однажды подслушал в том же оружейном магазине, где покупал патроны.
Телефонистка долго сверяла номера, после чего я попросил дать адрес и номер телефона Сухарева Ивана, 1964 года рождения. В трубке раздались предупреждающие гудки, и я опустил еще один жетон. Телефонистка еще раз переспросила фамилию и имя-отчество, но я ответил, что отчество необязательно… Она продиктовала мне номера телефонов трех Сухаревых.
Мне нужен был Сухарев — контролер следственного изолятора. Этот парень тоже из детдомовских. В детдоме был ябедой, а теперь вырос до стукача.
Однажды, уже после дембеля, мы повстречались с ним в военкомате, а потом еще раз в каком-то магазине. Уже тогда он работал в СИЗО и очень был этим доволен. Теперь он мне нужен в качестве почтальона, а заодно я хотел разузнать о Заварзине — выходит ли тот на побывку, часто ли и в какое время?
Не выходя из будки, я сделал три звонка по телефонам, полученным в справочной.
По первому номеру ответил детский голосок: «Вы не туда попали». Второй голос был мужским баритоном с латышским акцентом. Тоже не то, Сухарев говорит без акцента. Третий номер ответил долгими гудками. Досчитав до двадцати гудков, я положил трубку и вышел из будки.
Дойдя до улицы Турайдас, я свернул в сторону моря. Солнце садилось, и у дальнего горизонта свинцовой глади залива светилась бронзовая каемка.