Промашка
Шрифт:
– Хочешь сказать, ты снова вышла замуж?
– А что мне оставалось? Если в сорок ты еще кому-то нужна, такой шанс не упускают. И потом, у меня были все основания думать, что ты исчез навсегда.
– Я никогда не исчезал, Сесили. Я все время был здесь, но вечно попадал не вовремя. Дурацкая машина! Никак не могу в ней разобраться.
– Может, Арни посмотрит ее, когда придет, он у меня в технике понимает толк. Ой, что я такое говорю?
–
– О чем писать-то? Да и что бы изменилось? «Женские секреты» разорились много лет назад.
– Пресвятая матрица! Если ты так и не написала этот рассказ, то я не мог бы знать о твоем существовании. Тогда как я здесь оказался? Черт возьми, парадокс получается. Мне не положено провоцировать такие ситуации. Не говоря о том, что я, чего доброго, вдохновил индейцев взяться за оружие. Ты не заметила чего нового в истории Америки?
– Ты о чем?
– Неважно. Послушай, у меня идея. Когда точно ты развелась?
– Не помню. В конце семьдесят девятого. В октябре или ноябре вроде бы.
– Ладно. Туда-то я и направлюсь. В ноябрь тысяча девятьсот семьдесят девятого. Жди меня.
– Это как?
– Хороший вопрос. Ну, просто поверь мне на слово: мы будем сидеть с тобой в этой комнате, прямо здесь и прямо сейчас, но только кое-что в нашей жизни сильно изменится, ведь мы будем пятнадцать лет как женаты, уговор?
– А как же Арни?
– Арни ничего не заметит. Потому что ты никогда не выйдешь за него.
– Алан поцеловал ее в щеку.
– Я на минутку. То есть… Короче, до встречи в семьдесят девятом. В общем, ты поняла.
– И он направился к двери.
– Погоди, - окликнула его Сесили.
– Ты вроде того парня, который выскочил из дому купить пачку сигарет, а вернулся через тридцать лет.
– Что за парень?
– Да так. Мне нужны гарантии, что тебя не занесет куда-нибудь. Тащи сюда свою машину.
– Что, вот это она и есть?
– удивлялась Сесили через минуту.
– Она самая.
– Черт возьми, а похоже на велосипед.
– Куда поставить? Сесили повела его наверх.
– Сюда, - показала она.
Алан разложил велосипед и поставил возле кровати.
– Не хочу, чтобы ты улизнул от меня в следующий раз.
– Но я и в этот раз не хочу.
– Придется. Я замужем и по крайней мере на пятнадцать лет тебя старше.
– Но твой возраст не имеет никакого значения. Когда я впервые увидел тебя и влюбился, ты уже триста лет как была мертва.
– Да уж, ты умеешь сказать девушке приятное. Знаешь, не нужен тебе семьдесят
Она отступила назад и стала наблюдать, как он медленно вращает диск управления. Потом он исчез. А она кое-что вспомнила.
Как она могла об этом забыть? Ей было одиннадцать, и она причесывалась перед зеркалом в спальне. Да-да, она закричала, и когда родители ворвались в комнату и стали спрашивать, в чем дело, она ответила, что видела мужчину на велосипеде. Родители даже хотели отвести ее на консультацию к детскому психиатру.
Черт побери этого Алана. Опять он промахнулся.
Та же комната, только в ней все по-другому, другое время суток. Алан усиленно таращил глаза - в темноте трудно было что-то разглядеть. Он едва различил очертания фигуры на кровати, но ему этого оказалось достаточно. Фигура взрослого человека, и рядом с ней на кровати никого. Он наклонился к ее уху.
– Сесили, - прошептал он, - это я.
Алан взял Сесили за плечо и тихонько потряс. Пощупал пульс. Включил лампу на столике, посмотрел на сморщенное лицо в обрамлении седых волос и вздохнул:
– Прости, любовь моя.
Он накрыл ее лицо простыней и снова вздохнул. Потом сел на велосипед и развернул распечатку с инструкцией. Рано или поздно он своего добьется!
[1] Торк Питер - вокалист, клавишник и басист группы «Тhe Monkees».
– Прим. ред.
This file was created
with BookDesigner program
30.03.2009