Прометей с востока
Шрифт:
Они взяли мешки и деревянную лопату и с трудом вскарабкались к двум пещерам.
— Мыши их бросили давно, — сказал Семён, первым забираясь в не очень большое отверстие пещеры. — Пещера большая, это вход в неё маленький. Сейчас я разожгу фонарь… Дерьмо здесь давно высохло и сильно слежалось, но не закаменело, как в некоторых местах. Смотри, боярин, я говорил об этих пластинках.
— Эльф сказал, что соль должна быть белой, — возразил юноша, кинжалом отколупывая пластинки. — Ладно, потом попробуем в огне. Давай возьмём пробы в разных частях пещеры сверху и поглубже. Посмотрим, где больше соли, там и будем выпаривать.
Когда
— Всем всё ясно? — спросил мужиков Глеб. — Два месяца выпариваете эту соль, а потом с вами за неё щедро рассчитаются. Продукты сюда ещё привезут. Сегодня соберём всю соль, которая выступила на поверхности, и я с ней уеду. С собой возьму только жену и двух дружинников, все остальные пока останутся здесь. И отнесите выпарку подальше. Всё же она, хоть и не очень сильно, но воняет.
Соль собирали все, кроме Венди и дружинников, и до вечера набрали пять мешков.
— Здесь есть ещё три такие пещеры, — сказал Семён. — Это в вон тех горах. Мы их потом сами осмотрим. Дорогу хорошо запомнили или проводить?
— Я её запомнил хорошо, — ответил Глеб. — Обойдёмся без провожатых, ты здесь важней.
Переночевали в лагере, а утром, загрузив трёх лошадей мешками с солью, выехали в обратный путь. Через три дня попали в селение, в котором сговорились о продуктах для рабочих. Глеб за них заплатил и объяснил, куда везти. Погода стояла сухая и тёплая, дорога была гораздо легче, чем в горах, поэтому они через пять дней без каких-либо происшествий прибыли в Берёзовку.
— Это ничего, что она жёлтая, — сказал эльф, развязав один из мешков. — С завтрашнего дня начнём жечь солому и выпаривать из золы поташ, а потом проварим его с этой солью. И очистим, и получим ту селитру, которая нам нужна. Много нашли мышиного дерьма?
— Горы, — ответил Глеб. — Мы успели провести одну выпарку. Рабочие, если не будут бездельничать, через два месяца должны выпарить этой соли раз в десять больше, чем мы привезли, да ещё в нескольких пещерах соберут ту, которая выступила сама. Этого хватит?
— На этот год хватит, — сказал Джон. — Если у нас всё пойдёт, как задумали, в следующем году туда пошлют гораздо больше работников и весной, а не летом. Угля мы наделаем сами, а серу купим у соседей, с ними уже об этом договорились.
— А что у тебя с нефтью? — спросил юноша. — Не зря ты её кипятил?
— Всё получилось! — довольно сказал эльф. — Пойдём покажу.
— Что это ещё за дом? — показал рукой Глеб на работников, которые суетились на постройке дома, не меньшего, чем его собственный.
— Мой дом, — улыбнулся Джон. — Достроят, и мы от вас уйдём. Я уже тоже боярин. Мне это не больно нужно, но Клэр довольна.
Они зашли в небольшой домишко, которых в слободе было больше десятка. В них не жили и не работали, а просто хранили всё, кроме порошков для пороха.
— Чем это так воняет? — принюхался Глеб.
— Это результат нашей работы, — ответил эльф. — И почему воняет? По-моему, приятно пахнет. С вашей солью выпаривали воду, а здесь, наоборот, был нужен нефтяной пар, который мы охлаждали. В результате получили
— А если её как-то распылить, а потом поджечь? — спросил юноша. — Венди мне рассказала о том, как взрывается порох. Если маленькие капли будут со всех сторон окружены воздухом…
— Можно попробовать, — задумался Джон. — Как только сильно распылять? Если насосом, много сразу не получится, да и долго его делать…
— А если порохом? — предложил Глеб. — По-моему, должно хорошо разбрызгать.
— Слишком сильно взрывать тоже нельзя, — возразил Джон. — Все частички разнесёт далеко друг от друга, и никакого взрыва не будет. Ты дал интересную мысль, но её нужно обдумать, а потом пробовать.
Глеб после приезда окунулся в дела и на время забыл об их разговоре. Через два дня эльф предупредил его, чтобы захватил в слободу лук и стрелы.
— Проверим то, что ты предложил, — объяснил он юноше. — Я попробую распылить свою жидкость, а ты её подожжёшь горящей стрелой.
Оказалось, что Джон подготовил для испытания целых три кувшина со своей жидкостью.
— В каждом разное количество пороха, — объяснил он Глебу. — Посмотрим, сколько его лучше класть. Я почти не сомневаюсь, что должно взорваться, сомнения есть в том, стоит ли с этим возиться. Только учти, что стрелять нужно сразу после взрыва, иначе большая часть жидкости разлетится в разные стороны или осядет на землю.
Для испытания отошли в дальний от построек конец слободы. Плотники сколотили три стола и вкопали их в землю. Бояре укрылись за деревянным щитом в трёх десятках шагов от стола, на который поставили один из горшков.
— Жаль будет, если ничего не выйдет, — сказал эльф. — В каждом кувшине больше чем полведра жидкости, а во всех трёх половина моего запаса. Приготовил стрелу? Тогда поджигай!
Джон махнул рукой одному из своих помощников, и тот подбежал к кувшину с горящей веткой и зажёг короткий фитиль. После этого он бросился бежать, прикрыв на всяких случай голову руками. Некоторое время ничего не происходило, потом со стороны стола глухо бабахнуло. Глеб тут же приподнялся из-за щита, который продолжал держать Джон, и пустил стрелу в медленно оседающее белёсое облако. Яркий свет — это последнее, что он увидел перед тем, как сильный удар воздуха отбросил шагов на десять назад и так приложил об землю, что надолго погрузил в беспамятство. Эльфу тоже досталось. Ударная волна смахнула его вместе со щитом и унесла ещё дальше распростёртого на земле юноши. Остальные участники испытания стояли дальше, поэтому пострадали меньше. Поднявшись с земли, они бросились к лежавшим без движения боярам.
В себя Глеб пришёл только на третий день. Он лежал в своей спальне, а на краю кровати сидела заплаканная жена. Всё тело болело, а попытка встать чуть опять не привела к беспамятству.
— Лежи! — бросилась к нему Венди. — У тебя сломаны обе руки, нога и рёбра, да ещё ожоги на лице и руках. — Как только не умер! Скажешь потом спасибо Корну: он вас обоих вытянул из мира мёртвых! Чтобы я тебя ещё пустила в эту слободу! К демону твоё боярство! Пусть Джон, когда поправится…
— Не ругайся, — тихо сказал он, осторожно втянув в себя воздух. — Если сразу не умер, и лечением занялся такой маг, как Корн, скоро поправлюсь. Что с Джоном?