Промышленникъ
Шрифт:
– Насмотрелись на Геннадия и тоже возжелали самостоятельного дела.
– Что, все сразу?
– Пока только Виктор, старшенький мой.
– Я подумаю. А по поводу вашего племянника – небольшое поручение у меня для него все же есть. Так что сегодня, в восемь вечера, я жду его на своей квартире.
Александр немного помолчал и начал излагать последнее поручение для стряпчего:
– Вениамин Ильич, помните, я просил вас узнать о баронессе Вительсбах?
– Ну как же! Софья Михайловна, ежели я только не ошибаюсь?
– Нет, все правильно. К моему глубочайшему сожалению, я так и не узнал ее нынешнего местообитания. Принадлежащий ей особняк в городе продан, в поместье
Лунев озадаченно покашлял и осторожно пообещал сделать все, что только в его силах. А заодно попросил, если это возможно, уточнить, по какому именно поводу князю Агреневу вдруг понадобилась давняя знакомая.
– Не так давно я узнал одну новость. Неожиданную, но вполне приятную, и очень хочу обсудить ее с баронессой. Очень!
Глава 3
Мужчина размеренно махал метлой, не отвлекаясь на прохожих, время от времени мелькавших у него перед глазами. Мысли его текли ровно, настроение было хорошее, как и полагается в выходной день, – и даже очередное дежурство «по метле» совершенно не тяготило. Всего-то делов – раз в две недели навести порядок рядом с крыльцом да притащить жене воды для уборки в подъезде.
Шух-х-шух-х, шух-х-шух-х…
Когда мести оставалось всего ничего, гибкие прутья метелки хлестнули по смутно знакомым валенкам. Порядком уже истрепанным и поношенным, но все еще крепким – разве что подошвы не мешало бы наново кожей подшить, старая совсем уж поистерлась. Подняв голову, Мартын тут же заулыбался.
– Ну здорова, брат! Смотрю, в дворники подался?
– Федька? Здорова, я бык ты корова! Ты когда приехать должен был, а? Пехом, что ли, добирался?
– Не, я, как все белые люди, на чугунке [4] . Слушай, вон те двое за мной от первых домов идут, и поглядывают как-то нехорошо. И сами они мужики подозрительные. Да ты чего ржешь-то?
4
Первоначально рельсы отливали из чугуна – поэтому и чугунка. Причем такое название продержалось примерно до 20 – 30-х годов двадцатого века.
«Мужички» в форме заводской охраны как раз подошли поближе. Но увидев, что приезжего встретили и даже обняли, тут же потеряли к нему интерес и, развернувшись, пошли в обратную сторону.
– Потом скажу.
Орудие недавнего труда моментально было забыто – какая уж тут метла, когда родная кровь в гости припожаловала! Похлопав друг друга по плечам, два брата от души обнялись, после чего старший забрал из рук младшего что-то среднее между котомкой и простым узелком и повел того в свою обитель на втором этаже. Первое, что сделал Федор, оказавшись в прихожей, так это в матерной форме позавидовал жилищным условиям, в которых приходилось ютиться его старшему брату. Между делом сравнив его замашки с господскими – это ж додуматься надо, специальная вешалка для шубеек!
– Ты бы еще для каждого сапога по отдельной полке сколотил!
Получив от старшого легкий подзатыльник, мужчина тут же исправился, громогласно и очень вежливо пожелав здоровья хозяйке, несколько отвыкшей от простых деревенских нравов. А заодно (можно сказать – оптом) и племянникам с племянницами. Разумеется, сразу после того, как они сами первыми поприветствовали
– Это что же, все мастеровые на фабрике так живут?
– Я тебе не какой-нибудь там токарь-слесарь, а бригадир. Фигура!
Мартын многозначительно потыкал указательным пальцем в беленый потолок и тут же получил незаметный тычок под ребра от любимой половинки.
– Пусть и маленькая, – самокритично и даже скромно признал он свою ошибку. – А живут примерно одинаково.
– Что, вот все прямо как ты, в пятикомнатных хоромах?
Хозяин каким-то странным жестом погладил-почесал левую сторону головы и честно признался:
– Нет, это только мне так повезло. У начальства на хорошем счету, недавно сам Хозяин приметил. Квартирой вот похвалил, до того в двухкомнатной жили. – И опять погладил голову.
– Ишь! Молодец.
– А то!
За небольшой тост последнее высказывание пошло просто замечательно. Поставив обратно на стол граненые стопочки – у мужчин пустые, у женщины на две трети полная, – родственники закусили-занюхали каждый по своему вкусу и подошли к обсуждению главного вопроса.
– Значит, так. Поговорил я с кем надо, поспрашивал, и вот что мне сказали. На фабрике свободных мест больше нет, но людей набирают. Вроде как Хозяин где-то новые заводы открывать будет, так вот туда. Возьмут сразу, я договорился. И тебя, и остальных наших, кто захочет.
Федор едва заметно приуныл, и это не осталось незамеченным.
– А еще меня один хороший человек надоумил, как можно и на фабрику устроиться.
Во взгляде брата читалась надежда, а вот у жены – удивление, приправленное гордостью за мужа.
– При фабрике курсы есть, запишешься туда. Жить у нас будешь. Поучишься, и если свой третий разряд подтвердишь – возьмут на испытательный срок. Поработаешь, люди на тебя посмотрят, ты на людей, покажешь себя, а там, глядишь, и на постоянную перейдешь. Наверное, тут я точно не знаю. Как, обойдутся твои месяца три-четыре без тебя? А то, если надо…
– Да нет, до весны всего хватит.
Но уверенности в этом заявлении все же недоставало. Поэтому супруги Бусыгины переглянулись, одновременно вспоминая, что на то они и родственники, чтобы помогать. Сегодня ты, а завтра тебе – на этом, как известно, весь мир стоит. Задавив своим авторитетом старшего брата все возражения, Мартын предложил по такому хорошему поводу еще немного понизить уровень водки в штофе, что все с облегчением и сделали. После чего младшенький стал расспрашивать о курсах – что за зверь такой и с чем его едят. И насколько третий разряд от четвертого отличается, в смысле расценок и жалованья.